Все проекты
Общину поддержали 30136 раз

Еврейская картотека Лазаря Ратнера

Дочь писателя передала Синагоге тысячи карточек, на которых Лазарь Борисович выписывал данные о знаменитых евреях мира.

Лазарь Борисович Ратнер скончался осенью 2016 года в возрасте восьмидесяти четырех лет. Он много публиковался в еврейских изданиях. И выпустил шесть книг о выдающихся соплеменниках. «Коллекционировать» известных евреев он начал давно. О том, какая огромная предварительная работа стояла за его книгами и очерками, мы узнали только сейчас: его дочь Евгения подарила Синагоге картотеку, которую Ратнер составлял большую часть своей жизни.

Я дружила с Лазарем Борисовичем. После его кончины на jeps.ru я опубликовала очерк, в котором вспомнила, каким замечательным человеком он был. И, конечно, ни для кого не был секретом его интерес к еврейской теме. Но, увидев картотеку Лазаря Борисовича, я поняла, что недооценивала масштабы его труда.

Передо мной шесть больших деревянных ящиков со многими сотнями карточек. Карточки распределены по темам: «Писатели», «Политики», «Музыканты», «Спортсмены» и т. п. Тысячи имен и фамилий, годов жизни. Везде указаны источники, из которых взята информация.

«Антисемиты, вы не правы!»

Конечно, не может не вызвать восхищения подобная скрупулезность. Но я все же думаю: как к этому относиться? Ведь понятно: Ратнером двигали не только «чисто научный» интерес и любопытство, но и боль за свой народ, и любовь к нему, и ненависть к антисемитизму. Лазарь Борисович хотел не доказать, а показать миру, какую роль евреи сыграли в истории человечества: сколько открыли, сколько сочинили, сколько подвигов совершили. Конечно, за всем этим стоит почти детское желание доказать антисемитам, что они не правы.

«Раки-забияки...»

Лазарь Борисович, вообще, несмотря на тяготы жизни, не утратил детского, радостного, незамутненного восприятия жизни.

Он радовался стаканчику пломбира, купленному в магазинчике у метро, встрече с интересным человеком, новой ценной информации.

Житейские тяготы не превратили его ни в мизантропа, ни в отшельника, ни в зануду.

Его дочь Евгения считает, что я застала Лазаря Борисовича еще не в лучшем настроении.

– Мои родители были одногодками. Но папа пережил маму на тридцать лет. После ее смерти он стал гораздо грустнее: все больше погружался в себя.

А до кончины жены Лазарь Борисович жил как будто тремя разными жизнями. И две из них были абсолютно счастливыми. Но начнем с несчастливой: всю профессиональную жизнь Ратнер – глубокий гуманитарий – прослужил на Балтийском заводе инженером. Работа ему не нравилась. Он в ней не преуспел, да и не рвался к преуспеванию. Но что делать, если гуманитарная область для советских евреев была практически заказана?

«Мой час настал, да! И вот я умираю...», или ария с тряпкой

Евгения Ратнер вспоминает:

– Мои родители в молодости много занимались спортом: мама – баскетболом, папа – бегом на короткие дистанции. На каких-то спортивных занятиях они познакомились. Рано поженились. Вскоре у них родилась я.

Мое детство было счастливым, потому что родители создали дома атмосферу веселья, радости и... культуры. Они оба очень любили петь. В семьях моих друзей не происходило ничего подобного. Помню, ко мне как-то пришли подружки. А родители ни с того ни с сего громко запели:

– Только раки-забияки не боятся бою-драки...

Эта была песенка из тюзовского спектакля «Наш Чуковский». Я готова была провалиться сквозь землю. У всех родители как родители. А у меня... Какие-то глупые песенки распевают, а потом еще и смеются, как ненормальные.

Когда подходила наша очередь убирать места общего пользования в коммуналке на Конной улице, начинался настоящий концерт. Папа солировал. Мама подпевала. Особенно мощно в такие минуты звучала папина любимая ария Каварадосси из «Тоски». Как папа с тряпкой в руке лихо выводил: «Мой час настал, да! И вот я умираю...»!

Мама не так любила классическую музыку, как папа. По ее инициативе они исполняли партию Мекки Мессера из «Трехгрошовой оперы» по произведению Брехта.

Родители обожали принимать гостей. И каждый такой прием они превращали в веселое действо: папа придумывал игры; все танцевали, пели, шутили.

Шашки по переписке

Еще до увлечения еврейской темой у папы были гуманитарные интересы. Одно время он тщательно изучал немецкий язык. И достиг высокого уровня: смотрел фильмы на языке оригинала.

Рассказ об еще одном папином увлечении сегодня, в эпоху интернета, звучит как анекдот. Отец играл в шашки по переписке с жителями разных городов СССР. Посылал открытку с записью хода, например, в Норильск. Не меньше недели ждал ответа. Посылал следующий ход. И так – как мне казалось, до бесконечности...

«Как, и этот – еврей?!»

Но постепенно в его жизнь вошла еврейская тема, которая стала его третьей жизнью. Рана, которую нанесли папе в детстве воспитанники детского дома, куда он попал в войну после смерти от голода матери и младшего брата в блокадном Ленинграде, не заживала. И папа после работы стал засиживаться в библиотеке Балтийского завода. Там он читал, читал, читал до бесконечности разные издания. И извлекал из них сведения о разных знаменитых евреях. И начала рождаться папина картотека.

Мама – учитель истории – как ни странно, без особого восторга относилась к папиному увлечению. Она была убежденным интернационалистом и считала несправедливым как-то выделять евреев. Того, насколько сильна была душевная боль, которая двигала папой, она, видимо, прочувствовать не могла, несмотря на свою необыкновенную доброту.

Зато родительские веселые друзья восприняли папино увлечение с энтузиазмом. Появилось нечто вроде игры: кто-то вытягивал карточку из ящика. Читал имя и фамилию, указанные на ней. Если имя оказывалось знакомым, часто возникал вопрос:

– Как, и этот – еврей?

И гости, хоть и были в основном евреями, удивлялись:

– Ой, ну надо же! Кто бы мог подумать?!

***

После смерти жены Ратнер утратил свою веселость. Он погрузился в еврейскую тему. Эта его – третья – жизнь поглощала почти все свободное время. И была не менее интересна, чем вторая, связанная с общением с друзьями, немецким, шашками и т. п.

Ратнер вышел на пенсию – не нужно было рано вставать на работу. И он иногда целые дни проводил за пополнением картотеки. Но теперь из этих крупиц информации, собранных в течение большей части жизни, стали рождаться газетные материалы и книги.

Лазарь Борисович торопился. И он успел сделать главное: вышли шесть его книг о выдающихся соплеменниках.

Ратнеру можно позавидовать: он прожил свой век счастливо, как человек, претворивший в жизнь все задуманное.

Мария Конюкова


Биографию Лазаря Ратнера читайте тут

Благодарим раввина Шауля Брука за помощь в подготовке этого материала

 


Вконтакте

КОНТАКТЫ РЕДАКЦИИ

190121, Россия, Санкт-Петербург,
Лермонтовский проспект, 2

+7 (812) 713-8186

[email protected]

Рейтинг@Mail.ru
Яндекс.Метрика
Вход
Уже поддержали общину