Белла Слуцкин о том, что такое «козел отпущения» и Азазель, а также о словесной исповеди «видуй» и отличии между искуплением и очищением.

После главы, полной физиологических подробностей, Тора нас возвращает к смерти сыновей Аарона. Умерших из-за того, что их желание приблизиться к метафизическому Источнику жизни превзошло допустимые границы, установленные физическим существованием. В этой очерченной дихотомии и происходит наша жизнь. Мы мечемся ежедневно, ежесекундно между собой физиологичным, больным, истекающим, жалким, сиюминутным - и собой предчувствующим Вечный Дом и желающим вернуться туда.

Тора нам дана, чтобы мы жили и в этом мире, и в будущем. Если не она, то кто нам поможет выйти из этой дурной бесконечности, примирить нас с собой же?

Сыновья Аарона, Надав и Авиу, не нарушили никакого запрета Творца: они с ужасающей ясностью подчеркнули нашу двойственность. Общую для всех, слишком человеческую. И поэтому глава о службе в Йом Кипур начинается словами: «После смерти сынов Аарона». И повествует о законах приближения к Творцу. Вследствие смерти Надава и Авиу: «Скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу, дабы он не умер».

Святая Святых и «видуй» - словесная исповедь

День, в который это приближение максимально, - Йом Кипур. Моше мог входить в Святая Святых в любое время, ему не требовались специальные одежды и жертвы. Моше - это самый высокий уровень святости. Но такого, как Моше, не было и больше не будет. Аарон и его потомки-коэны - единственные из всех людей, кому тоже разрешен этот уровень доступа, но для этого им даны специальные правила. Лишь в особых одеждах, после принесения определенных жертв. И если Арон мог это делать в любой день, то его потомки лишь раз в году - в Йом Кипур.

Три раза коэн, входящий в Святая Святых, должен был произнести «видуй» - исповедь. Первый раз - за себя и свою семью. Второй - за своих братьев-коэнов. И третий - за весь народ. Рамбам говорит: если человек нарушил любую заповедь Торы, будь то предписывающая или запретительная, нарушил ли он ее преднамеренно или по ошибке, - после того как он раскается, он обязан исповедаться перед Творцом. Он обязан сказать то, что у него на сердце. Рав Соловейчик продолжает мысль Рамбама: есть вещи о которых человек знает, думает, но не решается произнести. Человек строит заслоны между собой и собой же. Посредством речи он как бы тайное от себя самого же делает явным. И так завершает свое раскаяние. Мысль-поступок-речь.

Почему так трудно произнести слова исповеди вслух?

Вы пробовали когда-нибудь произнести вслух то, что знаете в своем сердце? Это чудовищно сложно. И мне лично непонятно, почему. Я ведь знаю это про себя, и, если я это произнесу в слух, никто не услышит. Во время исповеди, видуя я нахожусь одна. Почему же так тяжело это сделать?

Рав Соловейчик пишет: видуй заставляет меня признать в самой простой форме, что я поступил плохо. И это мучительно тяжело.

Когда это знание глубоко в сердце, внутри меня, остается надежда, что «все так сложно, так неоднозначно в данной конкретной ситуации». Когда это произнесено, все оказывается просто и жестоко: «Я совершил гадкий поступок». И любое «но» утомляет своей неуместностью.

Чем отличается искупление от очищения

«В этот день искупит вас коэн, чтобы сделать вас чистыми. Перед Всевышним вы очиститесь».

Комментаторы обращают внимание на двойствен ность этого стиха. С одной стороны, «священник вас искупит», с другой, «вы очиститесь». «Вы», то есть сами!

В этой двойственности заключена и двойственность Йом Кипура. Рав Соловейчик пишет, что «искупит» - это «отменит наказание за совершенный грех.» Но очиститься надо самому посредством «тшувы», раскаяния. То, что сделано мною, нанесло вред миру и мне, за это существует наказание. Я ответственен за свою часть - исправить то, что сломал, раскаяться. Вернуть себя в состояние которое было до греха, - это и значит очиститься. Ну а искупить может лишь Творец. В акте отсылания козла в пустыню, к горе Азазель, звучит та же двойственность. В жертву приносилось два одинаковых козла. Одного возносили на жертвеннике, второго - уводили далеко в пустыню и скидывали со скалы. Козел на Святом языке - «саир», это слово происходит от корня соэр - «бурлит, кипит». Есть части в моей душе, которые лучше увести подальше - в пустыню, и там же их и оставить. Просто сбросить со скалы. Я не хочу их, и я могу их победить. Другую же часть принесет коэн в жертву Творцу.

Об авторе

Белла Слуцкин – преподаватель Танаха и еврейской философии в Институте изучения иудаизма. Выпускница философского факультета одного из российских вузов. Живет в поселении, работает в Иерусалиме. Мать троих детей (два сына – солдат и ученик ешивы, дочь – студентка). Жена московского программиста, выпускника ешивы. Хозяйка собаки–философа. Отличается повышенной политической активностью и географическими привязанностями к Иерусалиму и Хеврону. Блогер с хлестким и едким пером. Не ищите ее имя в соцсетях: там она учит друзей жизни под псевдонимом одного из великих князей, правителей русской земли.