Собственно о Финляндии, имея в виду географическую близость с Ленинградом, мы знали не то, чтобы больше, но как-то осязаемее что ли, чем, скажем, о далекой Франции, с ее рыцарскими романами, мушкетерами и полнейшей недостижимостью. Вот, например, в продаже был чудесный финский плавленый сыр «Виола». И финские яйца. Яйца - это вообще особый случай. До их появления ведь как было? Плохо, даже анекдот ходил. «Что это - глаза злые, хвост длинный, яйца маленькие и грязные? - Очередь за яйцами в Ленинграде». Я еще маленький был, но прекрасно помню - у нас во дворе выходящем на Инженерную улицу, их иногда давали. Сразу выстраивалась очередь, поскольку прямо на входе во двор была большая трамвайная остановка. Давали по десятку в одни руки и пять на ребенка. Так тетки из очереди прихватывали нас, играющих во дворе, и выдавали за своих. Иногда по нескольку раз. Я как-то спросил у одной, крепко державшей меня за руку: «А почему эти яйца такие грязные, и еще с налипшей на них стружкой и пухом?» И она мне на всю жизнь объяснила: «Так куры-то их из ж... вы...» И точно. Мог бы сам догадаться. А тут, вдруг появились аккуратные, чистые, одного размера. И (барабанная дробь)... с аккуратными печатями на каждом яйце. Помню свое недоумение - как такое возможно? На ум приходила толстая тетка из ЖЭКа, с размаху, с грохотом ставившая печать на всякие бумажки. Короче, эта мысль покоя не давала и на голову никак не надевалась.

Ах, да, и финское салями. Это, правда, было большим дефицитом, но достижимо.

А еще, поскольку моя 199-я школа располагалась на площади Искусств, как раз напротив Русского музея, то интуристовские автобусы останавливались прямо у школьных дверей, и некоторые из наших на переменах клянчили у финнов жвачку и шариковые ручки. Они их либо выпрашивали, либо меняли на октябрятские звездочки и пионерские значки, которые отбирали у еще более мелких.

А потом мы ррраз - и уехали. И в январе 1990-го оказались в Иерусалиме с шестью чемоданами (по два на члена семьи) и с 240$ (по 120 на взрослого) в кармане. Был и дальний багаж - целых два ящика, но он пришел только в середине лета. На самом деле получил я разрешение только на один ящик, поскольку блата не было, давать я не умел и боялся, да и не знал, кому. Но тут ко мне обратился приятель-гинеколог - он уже отправил свои 14 ящиков, но по случаю прикупил еще хрустальную люстру и искал, с кем бы ее отправить. И спросил меня, не посодействую ли я в этом. Ну как я мог отказать? Тогда он для приличия спросил, сколько у меня ящиков, и когда понял, что только один, тут же кому-то позвонил и назавтра у меня было уже два. И почему, спрашивается, я не гинеколог?

Сняли мы в Гилὀ чудную двухкомнатную квартирку с видом, рядом с мамой и гинекологом. Но совершенно пустую. То есть вообще без мебели. Подумаешь, проблемы. С каких-то олимовских складов и просто с помоек я натаскал разномастных табуреток, тумбочку без одной ноги, журнальный столик, насквозь прожженный, как будто на нем костер раскладывали, и пару сохнутовских кроватей. А чтобы прикрыть ожоги и шрамы на столе, я на вещевом складе разжился - нет не скатертью, не было там скатертей, но красивой занавеской. Я бы даже сказал, шторой. Там, правда, были какие-то оборочки и кольца для карниза, но мы их со стороны стенки определили, и вышло классно. А в общем все это фигня. Главным было то потрясающее чувство полета и свободы, эти новые запахи, хрустальный воздух первой весны и влюбленность в Иерусалим.

Первый седер. 1990 г.

А тут вдруг в марте по ульпану прошел слух, что финская благотворительная организация оказывает помощь бедным репатриантам на устройство. Но с условием: нужно быть нищим. Причем они проверяют - звонят и говорят, что будут у тебя дома через пять минут, чтобы ты не успел распихать мебель и ковры по соседям. И если подходишь под их стандарт бедняка, то получаешь 1000 шекелей (мое месячное пособие на семью из трех человек составляло 777 шекелей). Но не деньгами, а ваучером, который можно отоварить на мебельной фабрике. Ну что, записался, адрес оставил. И вот звонок: «Are you at home? We will be in five minutes. Аctually, we are already here».

У того самого дома в Гило. Апрель 1990

Ойййй.... я огляделся по сторонам – да я ведь жулик! У меня же все есть! Вот стул, вот тумбочка – okay, вместо одной ноги телефонный справочник - ну и что с того?? Даже кофейные чашки есть – okay, две без ручек, ну и что? Зато какой вид на вечерний Иерусалим - это стоит всех чашек мира! И тогда я в последнюю секунду сдернул занавеску со стола, обнажив следы всех сковородок, и затолкал ее под стол.

Она вошла. Точнее даже не вошла, а оглядела салон с порога, тут же молча вытащила чековую книжку и подписала прямо на косяке двери. Даже кофе не попила.

А я на этот ваучер приобрел себе отличный шкаф, который потом ездил со мной с квартиры на квартиру и прослужил нам 20 лет.

Тот самый дом в Гило. 2020 г.

P.S. И, тем не менее, всякое жульничество бывает наказано. Этот шкаф мы собирали вместе с гинекологом и так спешили, что, не установив заднюю стенку, стали его поднимать, и он сложился пополам, вырвав с мясом крепления. Пришлось чинить.

Читайте также: 

Ленинградские байки Михаила Цойрефа. Эвейну шалом алейхем, или полет гордых птиц

Хотите получать новости быстро?
Подпишитесь на наш телеграм-канал