Постоянный автор нашего портала Манахим Хананаев рассказывает, как он на 75-м году жизни восстановил имя, данное ему родителями.

Манахим Хананаев

Что значит имя для человека, наверное, не надо никому объяснять. Оно дается нам нашими родителями, а свои имена наши родители получали от своих родителей.

Но иногда человек по какой-то причине решает сменить свое имя... Моя история – об этом.

Меня родители назвали Манахим. Это сефардское произношение, ашкеназы говорят «Менахем».

Помню свою первую встречу с главным раввином Петербурга Менахемом Певзнером на мемориальных торжествах в честь снятия блокады Ленинграда.

Я представился:

- Манахим.

А в ответ услышал:

- Я тоже Менахем.

Почему горские евреи меняли свои имена

У горских евреев, к коим я отношусь, дети часто получали имена в честь дедушек, умерших братьев, других близких родственников. Я свое имя получил в честь моего сводного брата, умершего в марте 1942 года в блокадном Ленинграде. Ему было 16 лет. Если бы судьба моего старшего брата сложилась иначе и он дожил бы до моего рождения, меня вряд ли назвали бы этим именем.

Мой старший брат Исак, в 2019 году покинувший этот мир, унаследовал имя нашего деда по отцовской линии.

Исак Хананаев в молодости

Работая над электронным проектом «Горские евреи в годы Великой Отечественной войне», я заметил, что фамилии наших соотечественников нередко сопровождаются русифицированными или мусульманскими именами и отчествами. Вряд ли это было вызвано переходом в другую веру. Перемена имени была связана, скорее, с обстоятельствами советского времени: люди скрывали свою национальность.

Такие примеры есть и у моих близких родственников. Например, брат моего отца Беньямин поменял свое имя и назвался Борисом. Именно это имя и значится в судебных документах (в 1942 году он был осужден военным трибуналом). Другой брат, Пинхас, был врачом, участником войны. Когда началось «Дело врачей», он полностью поменял имя, отчество и даже фамилию. Правда, фамилию (Исаев) он взял похожую на имя своего отца. Ну хоть какая-то добрая память о родителях. Впоследствии это то обстоятельство затруднило для меня исследование его судьбы. Зачем нужно было это делать? Ведь он не был каким-то заметным и известным доктором. Но, как говорится, «береженого Б-г бережет».

Перемена имени, отчества, а иногда и фамилии позволяла с большим удобством жить и работать вдали от своих родных краев. Что же касается документов, не каждый имел возможность в них заглянуть. Хотя и такое случалось. Например, когда я учился в Донецком техникуме физкультуры, на последних страницах группового журнала указывалась национальность учеников. В отсутствие преподавателя всегда можно было взять журнал и почитать о своих однокашниках. Так же и в больницах того времени: в истории болезни, на титульном листе указывалась национальность. Оказавшись на Украине, я заметил, что многие люди страстно интересовались национальностью своих сослуживцев и соучеников.

Как я из Манахима Баазовича превратился в Михаила Борисовича

Мое детство прошло в Дагестане, в основном в детских домах.

О детстве и удивительных обстоятельствах жизни Манахима Хананаева читайте тут:
Сестра Белла, сестра Лиза...

Мы, дети, не обращали никакого внимания на имена: Манахим так Манахим, Рустам так Рустам. Но когда я стал постарше, то заметил, что многие стали называть себя на русский манер. Мы ведь, хоть и жили в национальной республике, но находились исключительно в русскоязычной среде. По-русски говорили наши воспитатели, учителя, руководство.

И я сам тоже стал пользоваться именем Миша. Толчком, наверное, послужило то, что завуч нашего знаменитого профтехучилища, наш дербентский горский еврей Мугдаши Хизгилович, велел называть его Михаилом Хизгиловичем. Об этом нам рассказали старшие ребята, наставлявшие вновь прибывших. Когда училище только открылось, он, один из первых сотрудников, попросил своих коллег называть его именно так. Затем эта просьба передавалась новым и новым «поколениям» учеников и сотрудников.

Окончательно имя и отчество я сменил, когда начал свою педагогическую деятельность в Казани. Меня пригласили работать во вновь созданную ДЮСШ по плаванию Татарского областного Совета ДСО «Спартак». С коллегами отношения складывались дружеские. Но, когда узнавали, кто я по национальности, возникал холодок. Я ощущал на себе косые взгляды. Мои коллеги-евреи старались обходить национальную тему. Сразу дали мне понять, что здесь об этом не говорят. Главное – не национальность, а работа и результат. Директора школы плавания ГОРОНО звали Эдуард Павлович Янклович. Он был одним из самых успешных тренеров республики, но вся критика в его адрес сводилась, к тому, что он еврей.

Внешне я отличался от моих коллег, но у меня нет характерных черт лица, присущих ашкеназским евреям. А вот имя Манахим выдавало меня с потрохами.

И я решил сменить документы. Заведующая ЗАГСом долго меня расспрашивала о причинах. Я объяснил ей, что ученикам и родителям трудно выговорить мое имя и отчество. Конечно, я лукавил. В Татарстане труднопроизносимые имена не редкость. Например, первого секретаря Татарского обкома партии звали Фикрят Ахмедзянович Табеев – и ничего, кому надо, запоминали и произносили его имя и отчество на протяжении 19 лет его правления.

Заведующая ЗАГСом сказала, что с таким заявлением обращаются не часто. Велела написать его в трех экземплярах, один из которых уйдет на проверку в КГБ, и предупредила, что ждать придется долго. Сколько длилась эта процедура, я уже и не припомню, но, судя по сохранившемуся документу – карточке по прописке, новый паспорт я получил 11 августа 1977 года.

Так из Манахима Баазовича я стал Михаилом Борисовичем.

«Он наш, русский»

Что я почувствовал, когда я стал законным обладателем нового имени и отчества?

Облегчение от того, что мне больше не будут задавать неудобных вопросов по поводу моей национальности. Раньше, когда мне приходилось где-то предъявлять свой серпастый молоткастый, я просто менялся в лице. А теперь Михаил и Михаил, таких вокруг много. Говорю на хорошем русском языке, мыслю как русский, дружу с русскими... Порой обо мне так и говорили: «Он наш, русский».

Однажды был со мной забавный случай. Приехал я в свой родной Дербент по служебным делам. Родственники к этому времени все переехали жить в Нальчик, а друзей детства не хотелось беспокоить. Заселился в гостиницу. Администратор спросила, кто я по национальности, но после первых же моих слов с торжеством сама вынесла вердикт: «Вы русский, приехали из Москвы!». Вот так хороший русский язык делал меня в глазах окружающих тем, кем я себя давно уже чувствовал.

И снова Манахим! И снова Михаил!

Прошло 15 лет. Страна наша поменяла курс с социалистических рельс на капиталистический путь развития, я оставил тренерскую работу, занялся предпринимательством. Выбрал интеллигентный бизнес – торговлю книгами, исключительно учебно-деловой литературой. Первые мои поездки в Москву привели меня к оптовым торговцам. К кому, вы думаете? Правильно, к евреям. Даже в издательстве «Физкультура и спорт» генеральным директором был известный советский спортивный журналист, писатель, лауреат многих литературных премий Валерий Львович Штейнбах. В смутные 90-е он сам отпускал книги. У нас сразу же установились доверительные отношения, и часть продукции он отпустил в долг. Еще один поставщик, тоже еврей, дал мне на продажу книгу собственного авторства. Книга была о еврейской кулинарии.

После первых успешных поездок я решил вернуть себе родное имя – Манахим Баазович. А тут как раз в 1992 году я потерял паспорт и решил, что это знак судьбы. Заведующая ЗАГСом, моя знакомая, растерянно спросила: «Как же вас теперь называть?». Вопрос застал меня врасплох, не сразу я нашелся, что ответить, но затем сказал: «Надежда Вениаминовна, называйте меня так, как вам будет удобней!».

Вот с этим удобством вскоре стало происходить что-то не то, и в 1995 году я вновь становлюсь Михаилом Борисовичем.

Окончательное решение

Шло время. Менялась страна. Мы становились другими. Произошла масса перемен в жизни. Единственная дочь выросла, получила образование, вышла замуж, родила нам пятерых замечательных внуков – все проживают в Петербурге, за который воевал их прадед. Ушел из жизни родной брат Исай, любивший именовать себя Александром. Ушла из жизни сестра Белла, которую часто называли Маня (Мария).

Я стал осмысливать прошедшее время, смотреть иными глазами на происходящее, стал больше общаться со своими соотечественниками в Петербурге и Москве. Посещать синагоги. Взялся за перо. Написал большое число статей и очерков о нас, горских евреях, какие-то работы были удостоены премий.

Манахим Хананаев – победитель Всероссийского конкурса СМИ «Патриот России – 2020».

Пришло решение вернуть свое имя, данное моими родителями – уже навсегда.

Манахим Хананаев