Об этом рассказывает раввин Ури Суперфин, основываясь на недельной главе Торы Ваякэль

«Каждый, чье сердце побудило его»

Подошло время строить Мишкан. Недавно мы писали о том, что Мишкан – это модель мироздания; есть мидраш, который уподобляет ее детали духовному строению человека. И в духовности человека есть свои «ковчег», «светильник», «жертвенник» и пр. Но есть еще один аспект, связанный с Мишканом: то, какие требования предъявлялись к его создателям. «Каждый, кого влекло сердце»! Рамбан задает гениально простой технический вопрос: откуда у недавних рабов умение и навыки для создания совсем не простого строения со многими деталями, требующего труда профессионалов? И ответ на его вопрос только один: сила желания преуспеть. Рамбан пишет, что те, кто почувствовал в себе склонности плотника, скорняка, сталевара, просто пришли к Моше и сказали: «мы СДЕЛАЕМ».

Думать Торой, смотреть Торой, жить Торой…

Порой человек видит свои возможности, трезво оценивает их, и самой этой оценкой «хоронит» возможность развить в себе те таланты, которые таятся глубоко внутри него. Однако, как учит нас Тора, настоящее ограничение человеческих возможностей лишь одно – его желание. Ничто не устоит перед сильным желанием! Более того, написано в книге «Ховот а-левавот»: когда человек достигает, казалось бы, своего максимума, если его желание простирается за пределы достигнутого, свыше ему дается возможность продвинуться еще и еще вперед! Это чудесный секрет, который совсем не очевиден людям с материалистическим мировоззрением, но интуитивно понятен любому верующему человеку. И, если человек будет есть математику, спать математику, дышать математику, он достигнет в этом небывалых высот. Если человек будет думать Торой, смотреть Торой, жить Торой, Всевышний откроет ему прекрасные тайны, равных которым он и не думал постичь когда-либо. Но нужно очень сильно захотеть!

Как отрок Нафтали Иеуда Цви доказал, что может стать раввином

Хорошо, когда изначально еврей живет в среде, где изучение Торы – это доблесть, это почетно. Отрок 11 лет от роду с длинным именем Нафтали Иеуда Цви и с фамилией Берлин жил в такой среде, но сам звезд с неба не хватал. А надо сказать, что по тем временам, если уж до одиннадцати годков мальчик не впечатлял своими успехами в Торе, было принято считать, что это уже диагноз, это «не его». И родители Нафтали устроили семейный совет, какой профессии обучить своего сынишку, которому Бог, увы, не дал разума стать великим раввином. Он подслушал: мальчик же, любопытно. Подслушал и ужаснулся! Ворвался в комнату родителей, упал на колени и молил об отсрочке! Двадцать пять лет учился по 12 часов в день кряду и стал «аНаЦИВ» - одним из великолепнейших умов последних поколений в нашем народе. На трапезе, посвященной выходу в свет книги его комментариев на «Шеильтот», он произнес речь, которую процитировали с тех пор в бессчетном количестве книг и статей.

«Ты не написал комментарий на Шеильтот!»

Вот пересказ одной из идей, которые он тогда озвучил, и которая касается затронутой нами темы. Жил да был один еврейский сапожник. Хороший сапожник и хороший еврей. Праведный, скромный, честный, трудолюбивый. И даже учил Талмуд по вечерам после тяжелого трудового дня. И вот настало его время уйти в мир иной. Ну, что скажете? Как его там встретят? Чего еще желать всем нам, как не честно прожитой жизни, полной заповедей и добрых дел. Так, наверное, думал и наш сапожник. Но действительность оказалось не столь радужной: после радушного приема ему задали один, но очень суровым тоном, вопрос: где комментарий на «Шеильтот», а? Где?! …Сапожник обомлел: с него бы еще написать каббалистический труд «Зогар» потребовали! Что за странные претензии? Он сапожник, в жизни никого не обманул, честным трудом зарабатывал себе и семье на жизнь, молился, Тору учил! Чего еще?! «Так ты не написал комментарий на «Шеильтот», - со скорбью было сказано ему: «Ты зря прожил, еврей. Ты мог, был способен написать его, а ты… эх».

«Вот идет могила великого ученого…»

А вот вам зарисовка из жизни хасидского ребе из Карлина. Однажды он попросил ученика подойти к окну и рассказать, что он там видит. Тот исполнил веление учителя: «Вот идет человек, ведет за собой лошадь, впряженную в телегу; вот идет женщина, несет корзину на рынок, полную свежеснесенных яиц…» Тут ребе прервал его и тоже подошел к окну. «А хочешь знать, как я это вижу? Вот идет могила большого праведника и великого ученого, ведет под уздцы лошадь. Он мог бы стать выдающимся талмудистом, но он не захотел напрягаться, ему хорошо и так. И теперь он – могильный камень своих неиспользованных возможностей». И так он продолжал описывать то же самое, что ранее рассказывал ученик, но через призму Упущенных Возможностей.

Да, такой подход способен нагнать уныние и на более крепкие натуры, чем многие из читателей, а ведь необходимо ценить и то, что мы уже достигли. Но внутри нас должна гореть лампочка под названием «Я могу и хочу большего». Всегда, не угасая.