Чем отличается алия от эмиграции? В какой момент к евреям приходит их враг - Амалек? Как уберечься от проклятий горы Эйваль и получить благословения горы Гризим? Что такое «расширение сердца» и «охлаждение сердца»? Этому посвящена колонка Беллы Слуцкин

«И будет, когда ты придешь в землю, которую Г-сподь, Б-г твой, даст тебе в удел...»

Живой мамонт, или о сущности алии

В любой истории - и личной, и национальной - существуют события, которые делят ее на «до» и «после». Такова, к примеру, алия. На иврите намеренно переезд в Святую Землю не называют «эмиграцией». Эмиграция не имеет ничего общего с национальной историей. А алия не существует в отрыве от нее: ты можешь об этом ничего не знать, и даже умереть эмигрантом, а дети поставят на твою могилу вазу с цветами и повесят фотографию - точно такую же, как стоит в серванте рядом с вазочкой из чешского стекла, как было принято в стране Исхода. Но ты был частью такого грандиозного исторического и нравственного процесса, о котором знали лишь пророки. Потому что ученые-историки этого предположить не смогли. Так не бывает в истории. После трехтысячелетнего рассеяния народ не только оказался вполне себе живым, но и вернулся, и заговорил на языке, ровесники которого -достояние лишь лингвистов. Аккадский язык, например, совсем недавно расшифровали. А когда вы последний раз читали на эблаитском? На иврите же мы ругаемся в интернете, вызываем сантехника и жалуемся врачу.

Мы - мамонт. Но мамонт живой. Любая личная эмиграция - всегда тоненький ручеек в потоке национального процесса - алии. А он не объясним с исторической точки зрения. Мамонт должен быть окаменелостью. Поэтому о сущности алии надо справляться не у Геродота и Плиния, а у Торы и пророков.

«И расширится сердце твое»

В Афтаре к нашей главе из книги Йешаягу сказано: «Все они собираются и идут к тебе, сыновья твои издалека идут и дочери твои. Тогда увидишь и воссияешь, и устрашится и расширится сердце твое». О каком страхе говорит пророк?

Радак обьясняет: «Как человек, на которого неожиданно свалилось огромное благо». Шок. Ты не можешь оценить его настоящую ценность, настолько оно большое, и совершенно не понимаешь, откуда оно. Но ты привыкнешь к наличию блага и забудешь об этом моменте, когда сердце расширенно, и ты чувствуешь страх. Раши же обьясняет этот страх великим удивлением. Останови кадр. Запомни все детали, потому что ты забудешь, как дрожали руки и колотилось сердце. И чудо умрет. А вместе с ним - момент счастья.

Предыдущая глава оканчивалась заповедью помнить, что сделал тебе Амалек. В книге Шмот мы уже читали об Амалеке. Но там лишь написано о том, что Амалека надо вписать в книгу памяти, а перед входом в Эрец Исраэль тебе надо вспомнить об этом. Потому что Амалек приходит всегда, когда возникает вопрос: «А есть ли Б-г среди нас?». Запись в книге, которой хватало в пустыне, недостаточно тут. Ты входишь в землю, на которой посадишь виноград и оливы, соберешь урожай, займешься строительством дома и будешь решать вопросы безопасности. И вот тогда возникнет, непременно возникнет, не может не возникнуть мысль: «хотим быть, как другие народы». Расширенное сердце и страх при воспоминании, как Моше поднимал руки к небу и мы побеждали, не будет больше тебя тревожить. Поэтому ты обязан вспомнить о том, что Амалек сделал тебе. Ты помнишь? Он тебя охладил. И чудо умерло. И ты перестал быть собою. Потому что евреи без чуда - всего лишь захватчики и самозванцы в Эрец Исраэль.

Заповедь об Амалеке - одна из трех последних, о которых повествуют Моше перед тем, как оставить свой жестоковыйный народ навсегда и подняться на гору. Наша глава рассказывает о двух оставшихся.

Когда финик - не просто финик

«Возьми из всех первых плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Г-сподь, Б-г твой, даст тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Г-сподь, Б-г твой, чтобы пребывало там имя Его. И приди к священнику, который будет в те дни, и скажи ему: «Заявляю я ныне Г-споду, Б-гу твоему, что я вошел в ту землю, которую Г-сподь клялся отцам нашим дать нам».

Интересно, что о заповеди первинок мы тоже уже читали в книге Шмот. Но там ничего не было сказано об обязанности произносить эти слова, а лишь о самой заповеди принесения первинок урожая. А вот, когда ты входишь в землю, тебе необходимо напоминать себе, что все что ты принес в корзине: оливки, финики, виноград, инжир, гранаты, - это плоды урожая, который ты вырастил на земле, обещанной и данной нам Вс-вышним. Выращивать финики - это естественно на Ближнем Востоке. Смотри, не забудь, пока пашешь и сеешь: «Эту землю тебе дал Всевышний».

Причудливо переплетается в этом отрывке личная судьба с народной: «Положи в корзину, пойди на то место, я заявляю» - сказано в единственном числе. Но землю «Вс-вышний дал нам и клялся отцам нашим» - во множественном. А дальше и вовсе странно: «Арамейцем-скитальцем был отец мой». Мы все отлично помним этот отрывок. Его каждый год читают в наших семьях в пасхальной агаде. О том как мы спустились в Египет, и притесняли там нас. И возопили мы к Творцу, и Он спас нас и дал нам эту землю. А вот плоды, которые вырастил я на земле, которую дал Ты мне. Опять причудливо тасуется колода личного и национального. Вот в этой корзине с обычными финиками заключена целая история кризиса, изгнания, страдания, чужеродности. Рабства и его недопустимости. Исхода. История моего народа. И моя личная. Все это вырастил я на земле, которую мне дал Всевышний. Иногда финик - не просто финик.

Когда приходит Амалек

В пустыне было легко это помнить. Мы были у Б-га за пазухой, чудеса были нормой. А вот, когда ты войдешь в Землю, чудеса пропадут. Их место займет плуг и мотыга. И ты забудешь всю историю этого финика. И вот тогда придет Амалек. Поэтому, войдя землю, ты должен не просто платить храмовый налог, как делали все народы вокруг тебя, а проговаривать всю историю этого финика, начиная с праотца Якова. И напоминать себе, что землю эту ты получил в подарок в награду за исполнения миссии - связывать миры. Поэтому приносим мы, как объясняет Рамбам, только в Храм и только плоды, которыми славится земля Израиля. Чтоб, занимаясь будничной работой, сердце твое не охладело, и страх от великого блага не угас. Если все это пропадет, и захочешь ты быть как все народы, ты лишишь их единственной связки между нашим миром и Всевышним - Торы. И они тебе отомстят.

Как хотел отомстить Аман - потомок Амалека - евреям Персии уничтожением всех евреев - за то, что Шауль не послушался пророка. И даже дерево приготовил для Мордехая, на котором и собирался его повесить.

Что написано на наших обелисках?

И вот чтоб этого не случилось: «И будет, в тот день, когда вы перейдете через Йарден, тогда поставь себе камни большие и напиши на их все слова закона этого». Абарбанель говорит, что это в порядке вещей. Когда приходит народ и захватывает территорию, он ставит обелиски. И на них пишет то, что важно помнить и донести до потомков. У других народов это эпические даты. Имена, повествования о их героизме. У нас - «эти законы». Это то, что должны знать наши дети. Всевышний дал нам эту землю потому, что мы клялись исполнять Его законы. Мы обещали быть пуповиной между этим миром и Им. Для всех народов. Нам доверили. Если мы не будем собой, нам отомстят. Наша глава полна проклятий: плен, горе, чужие народы, унижения... Но против каждого проклятия, сказанного на горе Эйваль, есть благословление с горы Гризим. Надо выбрать.

Об авторе

Белла Слуцкин — преподаватель Танаха и еврейской философии в Институте изучения иудаизма. Выпускница философского факультета одного из российских вузов. Живет в поселении, работает в Иерусалиме. Мать троих детей (два сына — солдат и ученик ешивы, дочь — студентка). Жена московского программиста, выпускника ешивы. Хозяйка собаки-философа. Отличается повышенной политической активностью и географическими привязанностями к Иерусалиму и Хеврону. Блогер с хлестким и едким пером. Не ищите ее имя в соцсетях: там она учит друзей жизни под псевдонимом одного из великих князей, правителей русской земли.