Главный раввин Петербурга М.-М. Певзнер рассказывает о непростом выборе, который сделал его дядя, реб Берл Гуревич, в советские времена

Мой дядя, реб Берл Гуревич, был арестован в 1946 г. за еврейскую деятельность. Ему «повезло» – он попал в исправительно-трудовой лагерь не самого строгого режима. Дядя сразу понял, что начальство смотрит сквозь пальцы на то, что он надевает тфилин; ему удавалось даже соблюдать основные законы кашрута.

Заключенные в этом лагере работали в пошивочном цеху – изготовляли кошельки.

Приближался шабат. Дядя с ужасом размышлял: как же быть, как соблюдать в лагерных условиях субботу?

Лагерный начальник вызвал его к себе и проницательно заявил:

– Послушайте, Гуревич. Я догадываюсь, что вы не захотите работать в субботу. Но выхода у вас нет. Не будете шить – сошлем вас в Сибирь, а там уже никаких послаблений не ждите. Подумайте хорошенько и примите здравое решение.

Дядя ушел, полный тягостных раздумий. Наверное, начальник прав – в Сибири уже точно не будет ни тфилина, ни кашрута...

Но настало утро субботы – и реб Берл понял, что он не в состоянии нарушить святой шабат. Он решил: будь что будет, но здесь и сейчас я поступлю так, как велит мне Вс-вышний.

На следующий день начальник вновь вызвал его к себе. Вращая глазами и брызжа слюной, он заорал:

– Мерзавец! Ты вообще кто такой?! Ты понимаешь, где находишься?!

– Знаю. Но я еврей, и я не могу нарушать субботу.

Начальник ругался, реб Берл упорно стоял на своем...

И тут... тон начальника внезапно изменился.

– Вот что я вам скажу. У нас есть склад, с которого все время происходит утечка продукции. В этом явно замешан наш сторож. Я убедился, что вы честный и принципиальный человек, воровать точно не будете. Раз уж так все складывается, поставим на эту должность вас.

И реб Берл стал заведующим склада. Работалось там легче, чем в цехе по пошиву кошельков. А главное, можно было беспрепятственно соблюдать шабат!

Вскоре Вс-вышний чудесным образом помог моему дяде, и его освободили.

Дяде удалось уехать во Францию, он руководил там религиозной школой для девушек и дожил почти до 90 лет.

Реб Берл встречает во Франции своего брата. Фото c сайта Chabadpedia.co.il

***

Мидраш рассказывает, что перед Дарованием Торы Вс-вышний предлагал ее всем народам. Народы интересовались, что же написано в ней. И, как только узнавали о 613 заповедях, о запретах «Не укради», «Не прелюбодействуй», дружно отказывались. И только евреи сразу, безоговорочно сказали: «Наасэ ве Нишма» («Сделаем и послушаем»): раз Вс-вышний дает, мы берем! Они приняли на себя Тору из любви к Вс-вышнему и преданности Ему.

Вместе с тем, согласно известному комментарию, перед Дарованием Торы Вс-вышний накренил гору Синай и сказал нашим предкам: «Примете Тору – хорошо. Не примете – эта гора рухнет и погребет вас под собой».

Зачем Вс-вышний вынуждал евреев принять Тору силой, если они были готовы сделать это из любви?

Одно из объяснений таково: жизнь может повернуться к нам по-разному. Если мы совершаем какие-то действия, исходя только из позитивных устремлений и собственных желаний, мы воспринимаем это как нечто необязательное и в сложных обстоятельствах готовы от этого отказаться. Поэтому в любом важном деле должен быть и элемент вынужденности: хочешь-не хочешь, а исполняй.

В какие-то моменты жизни у нас может потеряться позитивная мотивация и желание жить по Торе. И тогда на помощь придет чувство обязанности и долга.

Сегодня модна теория воспитания, согласно которой детей нельзя ни к чему принуждать, нужно дать им свободу... Но все должно иметь свои рамки. Если в детстве свободы слишком много, во взрослом возрасте человеку придется тяжело. Без самодисциплины, внутреннего принуждения он не добьется успеха в жизни.

В хасидизме объясняется, что в служении Вс-вышнему важны оба аспекта: «Агава» (любовь) и «Йира» (страх). Мы должны любить Б-га, как преданные дети, и слушаться его, как бессловесные рабы. И, если в тяжелые моменты жизни мы не чувствуем горячего желания служить Творцу, давайте служить Ему из чувства послушания и внутреннего долга!

Именно так и поступил мой дядя реб Берл Гуревич в тяжелых условиях исправительного лагеря. Он знал, что последствия его решения могут быть ужасными. И, если бы им двигали только собственные желания, возможно, он бы сдался. Но на помощь ему пришло великое чувство долга перед Творцом.