Тора: идеи для жизни с Беллой Слуцкин. Глава Ваехи

Затишье перед бурей... Что может сделать обреченный на это знание умирающий отец? Его не будет с сыновьями, когда встанет новый фараон... много новых фараонов, и каждый попытается решить еврейский вопрос по-своему. Он уходит из этого мира к белым берегам - туда, где сияет шхина.

Мгновение перед трагедией. Яков не может защитить своих детей, но может подготовить их. Он-то знает, что вечность Израиля не обманет. Но выживать придется им.

Есть три условия для выживания. И каждое поколение детей Якова должно это помнить. Ничто ведь не изменилось: поступки праотцов - знак детям.

Святость земли Израиля

Первое - святость земли Израиля. Яков берет клятву с Йосефа, что тот не похоронит его в Египте, и просит отнести свое тело в пещеру Махпела, что в земле Ханаанской. Позже он вновь завещает это, когда соберутся все братья. Яков хотел открыть им тайну конца истории, но покинуло его пророчество. Объясняет Раши: Яков испугался, что так произошло из-за греха одного из его сыновей. Но они сказали отцу: «Шма Исраэль, Вс-вышний наш Б-г. Проверь нас». И не нашел он греха среди них. Так почему же покинуло его пророчество? Бааль Турим говорит: «Не нашел он среди них греха, но не нашел и "конца времен"». В именах колен Израиля нет и букв слова «конец» (קצ). Чего испугался Яков?

Может быть, того, что его дети всеми силами будут отодвигать конец. Он же видел, как, спустившись в Египет пожить, они обустроились и закрепились в этой земле. Пусть в гетто «Земли Гошен», но ведь не дома! И размножились, почувствовали себя в безопасности. Но конец придет. Так устроен сотворенный мир: он конечен, как каждый из нас. И, если не дети Якова будут приближать конец, он придет другим путем. Египтяне утопят их детей, а культурные европейцы будут душить газом. Раши пишет, что конец запрещено приближать, но его и запрещено отодвигать. Вопрос потерянного безвозвратно, не узнанного момента часто встает в нашей традиции. Вспомните, как Мордехай суров с Эстер, когда она предлагает разумную, казалось бы, вещь: подождать, когда Ахашверош ее позовет сам. Мордехай говорит: «Избавление придет из другого места, а ты и дом отца твоего будете прокляты». Вспомните саму идею мацы: доля секунды - и уже хамец. Безвозвратно ушедший момент. Избавления «из другого места» боится Яков. Холокоста. Об этом же плакал Виленский Гаон. Он говорил, что, как только настанет время, надо переправить в Эрец Исраэль 600 000 евреев. Быстро. И текли у него слезы.

Нам тяжело расставаться с гетто, у нас нет букв слова «конец», мы сживаемся с галутом. Любим его, верны ему. Мы любим беседку Толстого и Петербург Достоевского. Но так или иначе мы вернемся. Вопрос, кто первым узнает момент: мы или фараон.

Святость народа Израиля

Второе условие - святость народа Израиля. Святость преемственности поколений. Яков говорит Йосефу что его мать он похоронил в Бейт Лехеме. Но себя просит похоронить не рядом с любимой женой, а там, где его отцы: в Хевроне.

Яков ждет с благословениями, пока не соберутся все его дети. У Авраама было двое сыновей: Ишмаэль и Ицхак. Наследовал ему один - Ицхак. У Ицхака было двое сыновей: Яков и Эсав. Наследовал ему один - Яков. До детей Якова есть святость личности. Теперь же, у смертного одра Якова, рождается совсем новая святость. Новый ее носитель - «кнесет Исраэль», народ Израиля. Все сыновья говорят «Шма», все внутри семьи. Если не хватает одного - нет благословения.

Раби Ицхак Абарбанель пишет, что, благословляя сыновей, Яков объяснил, кто будет царем и почему. Раньше главным был первенец. Теперь - царь. Каждый из сыновей Якова особенный. У каждой особенности есть две стороны: достоинство и недостаток. Об этом пишет Рамбам: нужна золотая средина. Реувен искренен, но его поступки скоропалительны. Шимон и Леви хороши в критической ситуации, как с Диной, но они гневливы. Гад - военный, но не политик. Дан (о нем просит Яков особенно, видя в пророчестве страшную смерть Шимшона) - индивидуалист. Йосеф - праведник. Почему бы царем не быть Йосефу? Йосеф не знает греха. Не зная греха, нельзя понять раскаяние. Человек без слабостей не вызывает солидарности, соучастия. Царь же должен объединять. Для этого нужно иметь свой камень на душе. Свой скелет в шкафу, свою боль. Йегуда - единственный из братьев, кто вспомнил, что Йосеф - плоть от плоти их, хоть и суд братьев вынес ему смертный приговор. Йегуда - единственный, кто готов был поручиться собой за Биньямина. Йегуда - бааль тшува. Он смог признаться и раскаяться в истории с Тамар. Он знает вкус потери и умеет за нее платить. Царь произойдет из его сыновей: «Не отойдет от них скипетр». «Вино и молоко» - удел Йегуды: возможность объединять в себе разное, часто противоположное. Йегуда умеет ждать. Он сначала «детеныш льва», а потом «лев».

Святость праотцов и святость Торы

И третье - cвятость праотцов, святость Торы. Когда Яков благословляет детей Йосефа, он говорит: «Они будут мои, и наречется в них имя мое». Яков задает Йосефу странный вопрос: «Кто эти?» Йосеф хорошо понимает отца, ведь его дети выглядят египтянами, и отвечает: «Мои сыновья, которых дал мне Вс-вышний здесь». Они выглядят по-другому, говорят по-другому, но мы знаем Вс-вышнего. «Шма Исраэль». Они твои.

А, благословляя Йосефа, Яков говорит: «Ангел, избавивший меня от зла, да благословит он отроков». Удивительная вещь: дети благословляются отцами, а отцы - детьми. Цепочка, живая связь. Тора.

Только так нам выжить. Народ Израиля - земля Израиля - Тора Израиля. За мгновение до того как встанет фараон, не знающий Йосефа, Яков спасает их.

«Они не вместе, они едины»

Вспомнилась мне фраза одного яркого русского философа. Василия Розанова. Розанов сочетал чудесным образом тонкость, талант и животный антисемитизм. Но иногда стоит послушать, что говорят антисемиты: они умеют точно замечать некоторые важные вещи. После дела Дрейфуса, отмечая солидарность одесских евреев с французскими, он написал: «Они не вместе, они едины». И был прав. Одесские евреи и французские. Прошлые поколения и настоящие. Реувен, Шимон, Леви и Йегуда.

Какое-то странное время настало. Почему-то именно этого сейчас не видно: кажется, что все рвется именно там, где должно быть крепко. Избавление придет постепенно. Перед восходом - самая тьма. Главное - не упустить момент.

Об авторе

Белла Слуцкин – преподаватель Танаха и еврейской философии в Институте изучения иудаизма. Выпускница философского факультета одного из российских вузов. Живет в поселении, работает в Иерусалиме. Мать троих детей (два сына – солдат и ученик ешивы, дочь – студентка). Жена московского программиста, выпускника ешивы. Хозяйка собаки–философа. Отличается повышенной политической активностью и географическими привязанностями к Иерусалиму и Хеврону. Блогер с хлестким и едким пером. Не ищите ее имя в соцсетях: там она учит друзей жизни под псевдонимом одного из великих князей, правителей русской земли.