28.02.2021

Скрипка Хаима Кальменса умолкла навсегда

Обновление от 05.03 Хаим Кальменс похоронен на Еврейском кладбище Петербурга. Похороны состоялись в четверг 4 марта.

25 февраля утром скоропостижно скончался Хаим (Юрий) Кальменс — замечательный скрипач и пианист, член еврейской общины Петербурга, прихожанин Синагоги, общины «Мигдаль Ор» и еврейского центра «На Васильевском», участник образовательной программы «Колель Тора» при Синагоге. Глубоко религиозный человек, скрупулезно соблюдавший Тору и заповеди.

Хаиму было всего 38 лет. Он шел по улице, упал и умер... Причина смерти пока не установлена. Если появятся какие-то сведения, мы добавим их в эту публикацию.

У Хаима остались мама и сестра, они живут в Израиле. Выражаем наши глубочайшие соболезнования им, а также членам еврейской общины Петербурга, коллегам-музыкантам, всем, кто знал Хаима и дружил с ним.

Обновление от 01.03 Сбор средств на похороны Хаима, объявленный на нашем сайте, был закрыт за несколько часов. Благодарим всех, кто принял в нем участие.

Обновление от 02.03 Родные Хаима Кальменса выражают сердечную благодарность всем, кто поддержал их семью.

«Дорогие, вы стали мне родными. Неоценима ваша помощь - и материальная, и душевная. В это ужасное для меня, неправильное время я не могу приехать к сыну, обнять вас. Вы воскресили Юрочку - Хаима в своих воспоминаниях, дали увидеть его, услышать его игру на скрипке. Душа Юры - Хаима "в заветной лире" будет жить! Спасибо вам всем. Мы в неоплатном долгу перед вами»
Наталья Баршевич, мама Хаима

«Мы прочитали ваши воспоминания! Спасибо Вам огромное за это! Такая любовь людей делает нас менее одинокими. Я хотела бы выразить огромную благодарность людям, которые пожертвовали свои средства на похороны».

Добавление от 10.03
Нет, скрипка не умолкла!
Нина Кальменс прислала нам запись: на скрипке играет племянник Хаима, 10-летний Миша Смагин.
Пусть скрипка и дальше продолжает звучать в семье! Желаем Мише больших успехов и мотивации в занятиях.

Нина Кальменс, сестра Хаима

Публикуем подборку воспоминаний о Хаиме Кальменсе

Материалы сюда можно добавлять. Воспоминания и фотографии присылайте на [email protected]

Главный раввин Петербурга М.-М. Певзнер

С Хаимом я познакомился несколько лет назад, когда он начал ходить в Синагогу и регулярно посещать «Колель Тора». Немногословный, внимательный, он сосредоточенно слушал и впитывал знания. У него была чуткая душа. Это был человек величайшей скромности, всегда готовый протянуть руку помощи другим. На фарбренгены он часто приносил скрипку и с большим удовольствием исполнял хасидские нигуны. Очень жалко: такая короткая жизнь, он не успел создать семью... Это огромная потеря для нас. Пусть он станет ходатаем за нашу общину на Небесах.

Фото прислала Нина Цивина

Константин Левенштейн, художественный руководитель Shpil Клезмер Бэнд

Невозможно уместить человека в пару строк...
Хаим был, на мой взгляд, человеком сложным, многослойным. Он был неразговорчив, но доброжелателен. Умел весело пошутить, поддержать. Говорил он мало, но взвешенно и всегда по существу.

В первый раз мы столкнулись с ним в еврейском центре «На Васильевском» около пяти лет назад. Мы готовились с детьми к Хануке и разучивали песню «Маоз Цур». Я слышал, что кто-то стоит за дверью и не решается войти. Потом все-таки решился и вошел. Вошел, чтобы предложить вариант гармонизации этой песни.

Хаим был всегда активно ищущим музыкантом. Самым настоящим клезмером. Обладая великолепным слухом, свободно владея скрипкой и фортепиано, он мог играть что угодно и где угодно. В последние дни Хаим поделился со мной своей мечтой — приблизиться к исконно клезмерскому, народному исполнительству. К этому были сделаны шаги, можно их увидеть — несколько чудесных видеоисполнений пьес из сборника Береговского в дуэте с Митей Храмцовым.

Мое общение с Хаимом всегда было связано так или иначе с ансамблем Shpil Клезмер Бэнд. Когда он присоединился к нашему ансамблю, у нас начались горячие обсуждения того, как должна звучать клезмерская музыка. На тему музыки Хаим мог говорить очень много. Музыка была его сущностью. В этой сфере Хаим всегда стремился к совершенству и почти никогда (на моей памяти) не был доволен собой.

Хаим покинул нас. Нам будет очень не хватать твоей скрипки!

Одно из последних фото Хаима

Циля Шумковская, администратор еврейского центра «На Васильевском»

Мне очень трудно смириться с внезапным уходом Хаима Кальменса, «реба Хаима», как называли его у нас. У этого обращения, не принятого, как правило, для молодых неженатых людей, есть своя история. В каждой общине есть прихожане, старающиеся привлечь к себе внимание эпатажными выходками. В маленькой синагоге, где все друг у друга на виду, решить подобную проблему деликатно — непростая задача. В начале своей работы в еврейском центре я столкнулась с очень похожей ситуацией и, по правде говоря, растерялась. На помощь тогда мне пришел скромный и застенчивый паренек. Он подошел к разбушевавшемуся товарищу и обратился к нему очень уважительно: «Реб такой-то, нам пора!» Нужно отметить, обращение подействовало магически, и дальнейших сцен не последовало. После Хаим Кальменс, а это был именно он, сумел аккуратно увести «артиста» и даже проводил его до дома. Поступок! Так началось мое знакомство с прекрасным, добрым, светлым, порядочным человеком и великолепным музыкантом. А уважительное обращение «реб» справедливо приклеилось.

В еврейском центре «На Васильевском»

Перебирая архивные фото и видео, трудно сдерживать слезы! При внешней скромности и немногословности, «реб Хаим» обладал тонким чувством юмора, был очень «своим», домашним, вызывал практически родственные чувства. А его завораживающая игра на скрипке! Любое мероприятие с участием Хаима становилось событием! Он должен был играть и на праздновании Пурима... Наши прихожане, за год пандемии соскучившиеся по выступлениям Хаима, не хотели верить ужасной новости...

В еврейском центре «На Васильевском»

Больно и тяжело думать о его уходе... Яркая и интересная страничка истории еврейского центра на Васильевском! Хаим Кальменс навсегда останется любимым и уважаемым членом нашей общины! Нашим «реб Хаимом».

Алексей Орелович, музыкант («Три мнения», Shpil Клезмер Бэнд и др.)

Хаим — тот человек, который меня ввел в еврейскую музыку, разучив со мной целую программу, с которой мы потом несколько лет выступали.

Он был одним из лучших скрипачей, которых я знаю. Для него был очень важен хороший вкус, чистота жанра и правдивость.

Он был свободен в любом стиле, который мы играли, в том числе и в джазе, и ему была абсолютно чужда любая неискренность или наигранность.

Он был очень строг к себе, возможно, даже чересчур. Мне всегда хотелось его больше и больше хвалить, ведь и правда было за что!

И, кроме всего, он был очень-очень добрый, совестливый и требовательный к себе человек, неспособный на подлости или нечестность. И, конечно, очень красивый, интеллигентный и нежный. Мне был дорог наш дуэт и дружба.

Одно из последних фото Хаима

Раввин Шолом Певзнер, преподаватель «Колель Тора»

Хаим был скромным, стеснительным человеком. Но за его застенчивостью скрывался острый ум, способность проникнуть в суть вещей. Я иногда просто поражался его знаниям, глубине его понимания. И еще он был очень добрым человеком, он очень старался всем помочь, исполнить любую просьбу. Я знаю, что он переживал из-за своего одиночества, мечтал создать семью, но у Вс-вышнего оказались другие планы...

Гермина Гордиенко, музыкант Shpil Клезмер Бэнд

Хаим — красивый, нежный человек с чудесным голосом. Мы встретились впервые в ЕСОДе для небольшого выступления. Потом мы немного играли вместе в Shpil Клезмер Бэнд. Мне всегда хотелось лучше слышать его скрипку в ансамбле. Если даже выключить звук на тех немногих видео, что записаны с ним, достаточно посмотреть на него, чтобы увидеть, как он любил и чувствовал музыку. В последнее время он репетировал с моим мужем Митей Храмцовым клезмерский скрипичный дуэт. Они должны были начать выступать. Мы потеряли дорогого друга и музыканта.

Митя Храмцов, солист ансамбля «Добраночь»

Мы познакомились с Хаимом относительно недавно. Он предложил мне поиграть вместе, и последние пару месяцев мы встречались каждую неделю и играли на скрипках. Мы готовили программу, собирались выступать. За это время я к нему очень привязался. Он хотел научиться у меня клезмерской манере игры, но при этом у него самого был красивый, нежный и очень еврейский звук. Мне тоже было у него чему поучиться. Особенно хорошо у него получались медленные нигуны. Я до сих пор с трудом верю, что его больше нет, и он уже никогда не заглянет ко мне со своей скрипкой. Прощай, Хаим, спасибо тебе!

Хаим Кальменс, Митя Храмцов. Клезмерский дуэт

Сколько радости от игры в его улыбке!

Гершон Бродоцкий, преподаватель «Колель Тора»

Хаима я знал как ученика, учил его ивриту в колеле. Он все старательно читал и переводил. Я знал его и как музыканта, мне нравилось слышать его игру и на скрипке, и на фортепиано. Он был приятный и скромный человек. Теперь нам всем придется привыкать, что Хаим больше не с нами, это очень тяжелая утрата.

Валентина Бочарова, музыкант Shpil Клезмер Бэнд и Garmider Klezmorium

Мы познакомились с Хаимом несколько лет назад. Он был невероятно талантливым музыкантом, по-настоящему глубоко переживающим, проживающим музыку. В мире людей ему бывало странно, смешно и тяжело от окружающей суеты. Немножко наивный, чуткий, задумчивый, ранимый, временами страшно упрямый, он постоянно стремился к абсолютной искренности во всем, даже в мыслях, и особенно — в своем исполнении, и того же он ждал от других. Через музыку он говорил с окружающим пространством и с другими от самого сердца, из своего собственного мира, наполненного вопросами и желанием постигнуть и выразить глубину происходящего. Мне будет очень его не хватать.

Алла Шварц

Этого молодого человека, Хаима, я лично не знала, только слышала... Когда кто-то покидает наш мир — невосполнимая утрата! Но, если это молодой талантливый добрый человек, тем более, не справедливо... Последнее время слишком много потерь, слишком много печали...

Это мое стихотворение, написанное по другому горькому поводу, я посвящаю всем дорогим людям, ушедшим от нас.

Опять печальный повод и опять
Пронизывает холодом вселенским
И кривится лицо совсем по-детски
Кораблики судьбы уносит вспять!
Беспомощны и сиротливы мы — младенцы в колыбели мирозданья
В бездонной вечности теряются стенанья
И скорбный плач, как эхо тишины...
Друзей, родных, былые времена
Вычеркивает смерть на всех страницах
Но память сердца воскрешает имена
И детства голоса и образы и лица.

Шломо Попов и Сара Трошина, община «Мигдаль Ор»

Хаим был очень светлый человек, наполненный жизнью, теплом и музыкой. Как сейчас помним его в нашей общине, улыбчивого и молчаливого. В нем была какая-то загадка с добрым ответом, но мы так и не отгадали ее. Он играл на нашей хупе, и это было потрясающе. Так больно, что мы больше не увидим его в фирменном синем свитере.

Нина (Нехама) Цивина

У меня большое уважение к скрипке и к скрипичному искусству. Волей-неволей скрипка вошла в мою жизнь с моим старшим сыном, он рос вместе со своей скрипкой: сперва была четвертинка, потом половинка, потом целая. Выбрать скрипку - как выбрать душу: она должна звучать в твоих руках, давать жизнь Б-жественным мелодиям, поднимать их в высшие миры, как в Храме, когда левиты пели псалмы, и они достигали неба.

Такой Б-жественной силы дар был у нашего скрипача Хаима Кальменса. Дар - это ноша, она мешает жить, требует выхода, надо быть очень сильным человеком, чтобы идти с этой ношей по жизни. Именно таким человеком и был наш Хаим. Этот талант невозможно было не заметить: он просачивался через все поры, через все преграды, делал звуки его скрипки осязаемыми. Ранимый, немногословный, стеснительный и робкий молодой человек со скрипкой в руках становился великаном, гигантом, неподражаемым и сильным духом человеком. Зачем его от нас забрали, почему столь драгоценный подарок не оставили нам всем, почему его скрипка замолчала? Я чувствую боль. Если бы можно было что-нибудь изменить, вернуть его нам обратно нашей Синагоге, нашей общине... Какая страшная потеря! Мне больно, что я не подошла, не поговорила, не заставила его уши, слышащие только Б-жественные звуки, услышать и меня, сказать ему, что я обеспокоена его здоровьем, что надо обратить внимание на себя, что это очень важно - дать себе возможность отдохнуть, не переносить недомогание на ногах. Прости меня.

Петр Ворпулев, дизайнер и музыкант

Я не знал Хаима лично, но был так потрясен известием о его смерти, что написал стихотворение.

Уходят люди, чаще незаметно.
Не попрощаться не махнуть им в след,
Уже легки, подхваченные ветром,
Для нас их нет, для них теперь лишь свет.

Уходят, я надеюсь, с облегчением,
Стряхнув болезни и печали с плеч,
Мы мучаясь поминочным похмельем,
Уже не ожидаем с ними встреч.

Теперь не поругаться, не поплакать,
Не выпить с ними, заключая мир,
И кто-то не готовит тебе завтрак,
А кто-то не метнется в магазин.

На улице упав, раскинув руки,
И даже не поняв, что это смерть,
Уходят люди и уходят звуки,
Так было раньше и так будет впредь.

Анна Бродоцкая, редактор jeps.ru, музыкант Shpil Клезмер Бэнд

Каждый, кто слышал, как Хаим играет на скрипке, ощущал в этой музыке трепет еврейской души. Наверное, лишь музыкант, особенно струнник, мог в полной мере оценить то, насколько безупречно Хаим владел инструментом. Но это далеко не все. Хаим обладал ярким импровизационным даром. Он ощущал мелодию изнутри — ее текстуру, биение, скрытые пружины; он умел встроиться в нее, раскрасить в новые краски и вывести на новый уровень смысла. Все это свободно, естественно — технических ограничений для него не существовало. Хаим был тонким стилистом, достигавшим вершин выразительности — хоть в джазе, хоть в клезмерской музыке. Последней Хаим посвятил много лет. Он без конца слушал старые записи, анализировал их и в результате добился настоящего клезмерского звучания, «народной» манеры исполнения, которая на самом деле является высоким искусством.

Почти так же виртуозно, как скрипкой, Хаим владел фортепиано. Здесь он давал волю своей композиторской жилке; играя на клавишах, он создавал интересные аранжировки и кавер-версии известных мелодий.

Думаю, Хаим по праву мог бы выступать на лучших сценах мира. Но в силу своей скромности, склада личности, жизненных обстоятельств он играл в основном на камерных мероприятиях.

Он оставил совсем мало записей. Все, что у нас есть, — это немногочисленные видео с концертов, где Хаим выступал в составе ансамблей, и запись дуэта с Митей Храмцовым, которую, к счастью, они успели сделать.

Я во время репетиций всегда старалась подобраться поближе, послушать и понять, КАК именно он играет, может быть, если получится, попробовать что-то перенять... Его скрипка звучала тихо, но бесподобно. Теперь она умолкла навсегда.

Я надеюсь, Хаим, что и там, где ты теперь, у тебя есть скрипка. И что где-то на Небесах продолжает звучать твоя музыка.