В декабре 1991 года, 30 лет назад, вышел первый номер журнала «Лехаим». В честь юбилея мы попросили Боруха Горина, его создателя и главного редактора, рассказать, как все начиналось. 

«Не вляпаешься - не поймешь»

Самое комическое - то, что журнал придумал и начал выпускать 18-летний парень, кем был на тот момент я. Учредить журнал, не имея ни опыта, ни денег - это была авантюра чистой воды, помноженная на наглость, ну или молодую дурость.

Первый номер журнала - памятник той самой авантюре.

Первый номер журнала

Составили и нарисовали его такие же юные авантюристы. И, удивительное дело, никто не закричал «позор», не потребовал все это немедленно закрыть. Главный вывод который я отсюда вынес для себя и которым делюсь со своими детьми: «Не вляпаешься - не поймешь».

Если мы начнем тщательно продумывать каждый шаг, то будем умно бездействовать. Ведь доводов «против» всегда больше, чем «за». Надо дерзать, не боясь сделать что-то «не то». Иначе никогда не придешь к тому, чтобы сделать «то».

Где взять денег, или Следующий виток хуцпы

Итак, дело пошло, но не хватало самой малости: денег. А против безденежья бессильна даже молодая наглость. Ни редактор, ни авторы зарплаты не получали, деньги нужны были на само изготовление: типография, оригинал-макет. Но и их было негде взять! В первый год журнал выходил раз в два-три месяца. Есть деньги - шли в типографию, нет - не шли.

Я учился в ешиве. Кто не знает, что это такое, не поймет. Это абсолютно замкнутый мир. Я вставал в шесть утра и до 11 вечера корпел над книгами. Лишь одна деталь: я умудрился пропустить путч. Танки шли через два квартала от ешивы, а я сидел и учил Талмуд.

Борух Горин (слева) в ешиве. 1991

Борух Горин (справа). 1991

Учебный процесс был таким напряженным, что на дорогу не выкраивался даже час. Съемные квартиры, общежития - все это было не для меня. Поначалу я просто ночевал в синагоге в Марьиной роще.

Деревянная синагога в Марьиной роще

Но к моменту, о котором рассказываю, я уже обрел свой дом - рабочий вагончик во дворе синагоги. Там и расположилась редакция журнала. Я не выходил из своей «избушки» - вся издательская деятельность проходила внутри. Здесь была постель, книжные полки и стол, на котором, собственно, и делался журнал.

В Марьину рощу ходило много молодых ребят, студентов. С одним из них мы познакомились у рава Лазара. В шабат ему было негде ночевать. Я стал приглашать его в свой вагончик на шабат. Мы подружились. Я поделился с ним своими проблемами: нет средств на журнал, а сам я добывать деньги решительно не умею. Он сказал: «Отлично, я этим займусь». Это был Саша Борода (будущий президент ФЕОР - ред.).

Шел 1992-й год. Никто и помыслить не мог, что в России можно найти средства на еврейские проекты. Любое финансирование шло из-за рубежа. Но Саша решил, что деньги мы найдем. Так наш проект вышел на следующий виток хуцпы.

Сфинксы, макрель и предосудительная колбаса

Борода пошел продавать рекламу, проявив фантастический талант. Месяца три у нас шла реклама египетских котов-сфинксов. Саша сумел убедить заказчиков, что сфинксы - это Египет, а Египет - практически Израиль, посему еврейские читатели просто мечтают о сфинксах!

Мы рекламировали стиральные машины, Трансаэро и прочие «еврейские» вещи.

Эту историю я люблю рассказывать устно, но записана она будет впервые. Как-то раз Александр Моисеевич узнал, что экспортеры привезли из Израиля в Москву консервированную рыбу. Она изображала из себя семгу, но на самом деле это была притворившаяся семгой дешевая макрель. Борода тут же отправился в фирму. Уж если мы можем продавать сфинксов, то кошерную макрель - сам Б-г велел! Этот успех ему больше не удалось ни повторить, ни переплюнуть: поняв, что денег у экспортеров нет, Александр Моисеевич согласился на бартер - мы им год рекламы, они нам консервы. Фирмачей это устроило - рыбу все равно никто не покупал, и они с удовольствием подписали договор. Когда Борода поехал за товаром, оказалось, что в обмен на рекламу предприниматели должны нам ВСЮ свою рыбу.

«Ну я же обещал им, что товар с нашей помощью закончится? Вот он и закончился», - развел руками Александр Моисеевич. И я окончательно понял, что впереди у него большое будущее.

Александр Борода (с микрофоном) и Борух Горин на 5-летии «Лехаима»

Однажды мы попали впросак. Просто-таки в чудовищный просак! Мы поняли, что наши главные клиенты – это экспортеры из Израиля, старались их отслеживать и так узнали, что в Москву приехала партия израильской колбасы. Продавцы, правда, аккуратно поинтересовались: «Ребята, а вашим читателям это точно интересно?». Ну конечно, ликовали мы, это же израильское мясо! И мы продали рекламы на полгода. Номер вышел. Через 10 минут знающие люди нам объяснили, что тираж надо изымать, а рекламу - аннулировать.

Оказалось, что колбаска - из кибуца Мизра, крупнейшего разводчика свиней.

А мы-то были свято уверены, что в Израиле все кошерное, а колбаса - из индейки!

Борух Горин и Александр Борода. Вторая половина 1990-х

Одновременно с размещением рекламы Александр Моисеевич стал привлекать к делам журнала людей, которые впоследствии стали большими спонсорами еврейской общины. Был создан попечительский совет. Со временем стало ясно, что возможности фандрайзинга превышают потребности «Лехаима». И это стало отправной точкой для создания Федерации еврейских общин России.

Раввин Берл Лазар с журналом «Лехаим» и Борух Горин. 1995

Борух Горин на 5-летии журнала «Лехаим»

Борух Горин на 5-летии «Лехаима»

Муся Иосифовна

Через некоторое время к нам пришла Муся Иосифовна Вигдорович - гениальный редактор, ученица Розенталя. Долгие годы она была ответственным редактором журнала «Бытовая химия», где работали люди с похожими фамилиями. Выпуская столько лет журнал, она знала химию на университетском уровне. Ее, бывало, спрашивали: «Вы органик?». Она отрезала: «Даже не химик!».

Муся Иосифовна Вигдорович

В 1986 году она издала книгу «Химия в быту» с бытовыми советами, или, как сейчас говорят, лайфхаками. Книжка разошлась тиражом в полтора миллиона экземпляров. Так на старости лет Муся Иосифовна стала богатым человеком и засобиралась не то в Израиль, не то в США - лечить больного мужа. В процессе оформления документов муж скончался, а она уже успела отправить контейнером все свои вещи. Ей нужна была помощь. А куда пойдет в сложной ситуации дама из местечка Узда («простите за выражение», - добавляла она всегда к этому географическому названию)? Конечно, в синагогу. А синагогу она знала только одну, на ул. Архипова. Пришла, разыскала раввина Гольдшмидта и стала на идише излагать свои проблемы. Он тут же вызывался помочь. И тут Муся Иосифовна предложила: «Я редактор, каких вы больше не найдете, могу что-то делать для вас».
Гольдшмидт ответил: «Работы у меня нет, но вот в Марьиной роще выходит журнал».
«Рекомендацию дадите?» - поинтересовалась Муся Иосифовна.
«Могу, но там она вам только повредит», - отвечал раввин.
Когда Муся Иосифовна пришла ко мне с этим рассказом, я от души посмеялся, и мы сразу начали работать.

Я искренне благодарен раввину Гольдшмидту - он может считать себя соучредителем «Лехаима».

«Ефимова несут»

Приход Муси Иосифовны стал революционным, поворотным моментом - но уже не в финансовой сфере, а в журналистской работе. Ей мало было просто редактировать: она начала меня учить. Сажала рядом, объясняла каждое слово. Говорила, что редактура не должна быть вкусовщиной, что авторское слово нужно редактировать минимально. Она знала, как строить номер, начала привлекать авторов. Следы ее деятельности видны и поныне - в журнале сохранились учрежденные ею рубрики.

Муся Иосифовна была человек-фейерверк. Едкая, язвительная, она не жалела авторов и вдребезги разбивала их материалы. Люди, считавшие себя звездами, на шестой минуте начинали дрожать и считали огромной честью, что их вообще пустили на порог. Для нее не существовало регалий. Народный артист СССР, выдающийся художник - неважно: попался на неточностях - получишь свое.

Однажды, прочитав прочитала воспоминания знаменитого карикатуриста Бориса Ефимова, Муся Иосифовна разыскала его и предложила написать мемуары о еврейских знакомых. Ефимову тогда был 101 год. Начиная с этого «юношеского» возраста он занимался мемуарами еще года три. Редактора он обожал, нередко навещал ее в редакции. Муся Иосифовна считала, что Ефимов хочет на ней жениться, но была против: «слишком стар». «Ефимова несут», - говорила она, выглянув в окно. Старика вели под руки правнуки. И не потому, что плохо ходил, а потому, что уже десять лет ничего не видел. Муся Иосифовна этого столетнего человека уговорила сделать операцию на глаза. И он прозрел! Да, эта женщина умела быть убедительной.

Именно Вигдорович привела к нам целую плеяду замечательных авторов: Бенедикт Сарнов, Яков Козловский... Именно она начала делать журнал, на который Википедия до сих пор дает ссылки.

Период «хуцпы» закончился. Журнал стал журналом и с тех пор несет свое знамя уже 30 лет.

Фотографии из архива журнала «Лехаим». Благодарим Евгению Черненькову за помощь

Читайте также истории, которые Борух Горин рассказал к 25-летию журнала

Хотите получать новости быстро?
Подпишитесь на наш телеграм-канал