Известный художник, оформивший станцию «Обводный канал», некогда работал в проектном институте и ни о каком творчестве не помышлял... Пока не сделал чеканку с портретом фараона. Это история об упорстве и необычном жизненном пути. 

История первая. Фараон с лицом Бориса Вчерашнего

«Ты будешь предлагать мне большие деньги, чтоб я это никому не показывал».

Я закончил Ленинградский технологический институт по специальности теплоэнергетик. Работал в проектном институте. Моя деятельность, как вы понимаете, не была связана с творчеством. Я никогда не занимался ни в художественной школе, ни в кружках, да и вообще не увлекался рисованием.

Первым толчком послужила следующая история. У нас были друзья, семейная пара. Он, с забавной фамилией Вчерашний, тоже был технарь, как и я. А жена - балерина. Однажды они пришли к нам в гости, и стали хвастаться заколкой для волос, которую он ей сделал собственноручно. Это была чеканка на меди. Меня это удивило и заинтересовало. Я думал, что такое под силу только художникам. А приятель рассказал, что надо просто взять кусок меди и стучать по нему молотком. Я подумал: раз он смог, то и я попробую. Достал кусок толстой миллиметровой меди и только потом узнал, что для чеканки надо брать тонкую, не больше 0,5 мм толщиной. А я тогда читал книгу про Древний Египет и решил, что сделаю чеканку с портретом фараона Аменхотепа IV. Времени потратил много, да и шуму было немало, но я все-таки справился. Странное дело, но человек на портрете оказался похожим не на фараона, а на самого Бориса Вчерашнего. На ближайший день рождения я ему первое свое изделие и подарил. На что он сказал:
- Когда станешь известным художником, будешь предлагать мне большие деньги, чтоб я это никому не показывал.

Вторым изделием стала фигурка, вырезанная из деревянной болванки для шляп.

Из современных работ

История вторая. Подпольный ювелир

«Как я не задохнулся, сам не понимаю».

Однажды мы приехали к друзьям в Солнечное. Хозяин дома вместе со своим другом стоматологом полулегально занимались изготовлением резных фигур из камня «под Фаберже» и ювелиркой из мельхиора. Предложили и мне этим заняться в качестве приработка к инженерской зарплате. А я уже и сам загорелся.

В своем институте я был на хорошем счету и даже сделал карьеру - несмотря на свой пятый пункт, был главным специалистом отдела. Но я понимал, что это мой потолок, и дальше вся жизнь пройдет по скучному сценарию в этом кресле.

Я стал вечерами ходить на обучение к ювелиру Татьяне Алексеевой. За две недели под ее руководством я сделал два мельхиоровых кольца, которые вместе с коробкой конфет и послужили платой за учебу. На этом мое очное обучение закончилось.

Я стал штудировать специальную литературу и самостоятельно делать побрякушки. Их от своего имени сдавали в Лавку художника мои знакомые - не имея соответствующего образования, сам я этого делать не мог. Мне же перепадала часть денег. Позже мне удалось пройти два необходимых худсовета в секции прикладного-декоративного искусства Союза художников и получить заветную справку, дающую право «художнику Гордину» сдавать свои изделия в Лавку художника. Художником меня в этой бумажке назвали впервые. Я был так счастлив, что хотелось повесить ее в рамочке на стену.

Всю «ювелирку» я изготавливал вечерами после основной работы в той же самой комнате, где мы с семьей жили. Там я и паял, и стучал, и протравлял азотной кислотой. Как не задохнулся, сам не понимаю.

Из современных работ

История третья. Погубленная ваза

«Когда я стал нагревать, олово потекло и потянуло за собой серебро. Дорогостоящая ваза покрылась дырками».

Как только я закончил свое двухнедельное обучение, мои шефы из Солнечного дали мне первое задание - большую серебряную вазу конца XIX - начала XX века. Я должен был напаять основу для инкрустации эмалью. Потом на нее поставили бы поддельное клеймо, и изделие продалось бы по более высокой цене. Я придумал рисунок в виде змеи, обвивающей вазу, и купил мельхиоровой проволоки, так как никакой другой достать не смог. Обычно такие вещи делаются из серебра, поскольку оно мягкое, пластичное и при нагревании легко скручивается. Но я-то этого еще не знал, и только поэтому сделал невероятное.

Из современных работ

За полгода с огромным трудом удалось из жесткой мельхиоровой проволоки скрутить нужный рисунок. Только потом я понял, что мои мэтры сами мало разбирались в ювелирном деле и были просто подпольными купцами. Когда я принес готовую вазу, меня похвалили и дали эмаль для нанесения на рисунок.

В магазине школьных приборов купили термостат для разогревания эмали, но «кастрюльная» эмаль не предназначалась для ювелирных работ и только испортила вид. Огорченный, я повез шефу злосчастный сосуд. Он посоветовал мне выплавить негодную эмаль горелкой. Когда я стал нагревать, олово потекло и потянуло за собой серебро. Дорогостоящая ваза покрылась дырками. Я был в ужасе! Мало что полгода работы насмарку, еще и компенсировать ущерб! На дрожащих ногах я снова пошел к шефу, ожидая приговора. Тот, едва взглянув, бросил дырявую вазу под стол со словами:

- Ну, не получилось... Не переживай, дадим тебе что-нибудь другое.

В мастерской художника. 2021 г.

История четвертая. Синяя птица, или Как меня приняли в Союз художников

«Искусствовед примерила мой гарнитур со словами: какая интересная вещь!»

Когда я решился наконец представить свои работы на художественной выставке, то принес на утверждение выставочного комитета гарнитур из кольца с серьгами в виде птицы, который я назвал «Синяя птица». Искусствовед, которая присутствовала на заседании комиссии, сразу примерила гарнитур на себя со словами: «Какая интересная вещь!» Так я получил «путевку в жизнь» и начал участвовать в выставках, в том числе Всесоюзных, еще работая инженером-теплоэнергетиком. И только став членом Союза художников и даже не дожидаясь утверждения в Москве, я уволился из института после 15 лет работы.

Из современных работ

В Союз художников меня, надо сказать, приняли не с первого раза. Сначала - из-за того, что у меня не было профильного образования. Потом меня завалили на заседании секции прикладного-декоративного искусства, и я подал апелляцию в правление. Единственный вопрос, который мне там задали, был: «Почему вы не прошли на секции?». Позже выяснилось, что за год до меня в Союз художников вступал некий Зальцман, резавший камеи. Член бюро, которая проголосовала против меня, дала ему тогда рекомендацию, а он через три месяца уехал из страны. Дама решила, что я - очередной еврей, который поступит так же, поэтому проголосовала против.

Из современных работ

История пятая. Битва за семь люстр для «Родины»

«Наш коллектив против установки люстр: потолок не выдержит, все рухнет».

Вступив в Союз художников, я через комбинат декоративно-прикладного искусства получил один из своих первых заказов: художественные люстры для холла кинотеатра «Родина».

Работу должны были выполнить мы вдвоем с более опытным коллегой. Но на заседании комиссии были приняты именно мои эскизы, и он самоустранился. В результате я один сделал семь огромных люстр. В кинотеатре тогда шел ремонт. Дело дошло до установки, но тут главный инженер кинотеатра начал вставлять мне палки в колеса. Он собрал работников, включая билетерш и уборщиц. Все дружно заявили, что коллектив против установки люстр, ибо потолок не выдержит и все рухнет. Я был в шоке. На материалы потрачены огромные государственные деньги, работа полностью готова. Все просчитано, придуманы серьезные крепления - шпильки сквозь перекрытие потолка. Я привлек для расчетов своих бывших коллег - конструкторов из секретного института. Все-таки удалось договориться, что я повешу одну из семи люстр, а там уж совет представителей комбината решит, как быть. Во время демонстрации совет счел, что люстра прекрасно вписывается в интерьер и подходит по дизайну.

Тогда главный инженер заявил, что на такой высоте не поменять перегоревшие лампы. Члены совета заволновались. Но у меня снизу был приделан рычажок: он отщелкивался, и трубка с лампами опускалась вниз, после чего перегоревшие лампы было легко заменить. Я тут же продемонстрировал этот трюк.

Холл кинотеатра «Родина»

Это стало последним моим козырем в нашем противостоянии с главном инженером кинотеатра. Потом, уже когда я получил эту мастерскую, как-то встретил его во дворе. Он оказался моим соседом. Мы даже подружились, но он так и не сказал, почему воевал против меня.

Из современных работ

История шестая. Как я оформил вестибюль станции «Обводный канал»

«В образе горожан я изобразил своих знакомых и родственников, человек восемь».

Борис Подольский, один из ведущих архитекторов станции метро «Обводный канал», с которым мы вместе работали над несколькими проектами, предложил мне оформить в моей авторской технике вестибюль новой станции.

Рисунок на стекле

По замыслу, оформление нужно было выполнить в стиле промышленной архитектуры 19-20 вв., чтобы напоминать горожанам об исчезающей исторической части города - индустриальном Петербурге.

Я сделал картинку на компьютере, после чего ее напечатали на стекле. Сама картинка - это компиляция. Я использовал фотографии, а что-то дорисовал, чтоб скомпоновать цельный сюжет. В образе горожан я изобразил своих знакомых и родственников, человек восемь.

Эскизы к оформлению вестибюля станции метро «Обводный канал»

Это не просто портреты: получилась такая ретро-фантазия на тему Обводного канала с конца 17 до начала 20 века: кто-то скачет на коне, кто-то, как моя жена и ее подруги, прогуливается в платьях того времени, я сам где-то сижу.

Фрагмент оформления вестибюля станции метро «Обводный канал»

Площадь изображения - почти 400 квадратных метров. Мне рассказывали, что специально приезжают на эту станцию, чтобы увидеть себя и своих знакомых.

Такое вот увековечивание получилось.

Вестибюль станции метро «Обводный канал»

Елена Севенард

Хотите получать новости быстро?
Подпишитесь на наш телеграм-канал