Писатель и историк Ян Топоровский рассказывает историю балерины Рины Никовой, уроженки Петербурга, которая привезла на Святую Землю первые в истории пуанты и основала в Тель-Авиве в 1930-е годы «Танахический балет»…

Август 1925, театр «EDEN»

Говорят, это было путешествие в Берлин с заходом в Палестину. В Тель-Авиве балерина Рина Никова сошла на берег со своим отцом, бизнесменом Львом Рабиновичем из Санкт-Петербурга. Это было в 1925 (некоторые считают, что в 1924) году. Путешественники думали: пробудут на Земле обетованной короткое время – и продолжат путь. Но отец отбыл без дочери. Она осталась в Тель-Авиве.

Рина родилась 23 июня 1900 года в Санкт-Петербурге (сообщает первая ивритская «Энциклопедия пионеров и первопроходцев Эрец-Исраэль», вышедшая при ее жизни, хотя другие издания утверждают, что в 1898 году). Рина окончила Московскую консерваторию – отделение хореографии (некоторых биографы полагают, что в Санкт-Петербурге, курс Николая Легатта). Работала в Большом театре. Продолжила учебу в Берлине у русской балерины Екатерины Эдуардовой. Возможно, в тот год Рина Никова направлялась в Берлин для продолжения учебы. (Пуанты, пачка в ее багаже только подтверждают это предположение). Но Тель-Авив изменил ее планы.

В тот год городу исполнилось 16 лет. Горожан не так много. Да и во всей Палестине проживала горстка евреев. (Из отчета гражданской администрации Палестины от 1921 года, подписанного Гербертом Самуэлем, Верховным комиссаром, следует, что еврейское население насчитывает 76 тысяч человек). Допустим, что к 1925 году численность увеличилась до 90–100 000. Но даже в этом случае о каком балете можно говорить, когда целью первопроходцев было освоение пустынных, каменистых и болотистых мест, создание «нового еврея» – рабочего и землепашца?! Но находились те, кто считал, что для «нового человека» необходимо «новое искусство», новые способы самовыражения.

Зачинателем поисков в области танца стал тель-авивец Барух Агадати, его выступления (1920 год) – совмещали в себе западные (хасидские) и восточные (йеменские) танцевальные движения. Затем танцовщица Маргалит Орнштейн, прибывшая из Вены, открыла студию (1922 год), в которой обучала художественной ритмике и танцам в стиле Айседоры Дункан.

О классическом балете речи не было. Первопроходцы танцевали в тапках или босиком, как Дункан. К тому же во всей Палестине невозможно было – даже днем с огнем – найти пуанты. Этот незаменимый атрибут классического балета впервые привезла в Палестину Рина Никова.

… И через полгода высший свет Тель-Авива уже занимал места в театре (хотя, в сущности, это был кинотеатр) «EDEN». Новоприбывшая RINA NIKOVA and The solo-danser DAVY BRAININ давали BALLET-EVENING. Этот был первый в Палестине «ВЕЧЕР БАЛЕТА» в классическом виде и понимании. Он состоял из двух отделений, по четыре композиции в каждом. Под музыку великих композиторов: Вебер, Минкус, Мендельсон, Ипполитов-Иванов… (Постановщиком танцев значилась в программке Рина Никова). Впервые со дня основания города на сцене «EDEN» танцевали классический балет, выступала профессиональная балерина в пуантах и в пачке…

(Несколько слов о ее партнере. Да, это тот самый Давид Брайнин, известный французский (в будущем) художник, который увлекался балетом, был впоследствии связан с труппой Дягилева. Он родом из Харькова, в 14 лет приехал в Эрец Исраэль, и здесь впервые выступил, как танцор – вначале на сцене тель-авивской оперы, созданной дирижером Мордехаем Голинкиным, а затем с Риной Никовой. В биографической заметке о нем говорится, что это случилось в 1924 году, но в программке «Вечера балета» указано: «Среда, август, 1925, 9 часов вечера, театр «EDEN»).

Рина Никова и Давид Брайнин

Слух о классическом балете достиг Иерусалима. Верховный комиссар, главнокомандующий английскими войсками в Палестине тут же пригласил Рину Никову в свою резиденцию. На вечере присутствовали консулы и их жены (в тогдашнем Иерусалиме находились представительства разных стран, в том числе Англии и Франции). И Никова (с группой из трех солистов балета, в том числе и Давид Брайнин) танцевала в пачке, пуантах и головном уборе из белых перьев. Правда, чтобы вместить всех желающих, под сцену выделили школьный двор, предварительно устелив его восточными коврами.

Оперный театр Голинкина немедленно пригласил в свой состав Рину Никову. Она, как единственный в те годы профессиональная балерина в Палестине, была в театре и постановщиком, и режиссером, и хореографом… А через три месяца после «Вечера балета» она дебютировала, как прима-балерина, в опере «Аида» Д. Верди, затем в «Русалке» А. Даргомыжского, «Гугенотах» Д. Мейерберга.

Она же и создала в Палестине в те годы первую школу классического балета. Возможно, что ее ученики появлялись с ней на сцене Оперного театра. Однако в 1927 году у театра начались финансовые проблемы (они были весь период существования, но в тот год – катастрофические). Начав оперу «Демон», дирижер Голинкин вынужден был законсервировать проект и объявить о прекращении спектаклей в связи с отсутствием средств.

В этом же году прошел еще один «Вечер балета» Рины Никовой, теперь уже в окружении учеников, в котором в третий (и в последний) раз принял участие танцовщик Давид Брайнин. После этого он уехал во Францию (по некоторым сведениям, он уехал раньше). В Париже он учился живописи и хореографии, женился на одной из балерин, затем совершил турне по Южной Америке, и опять вернулся во Францию, где, во время Второй мировой войны, был интернирован, а затем погиб в Освенциме в 1942 году.

Рина Никова и Давид Брайнин

А Никова отправилась Нью-Йорк, в Метрополитен-опера. Видимо, во время участия в нью-йоркских оперных спектаклях у нее и появилась мысль о создании национального, с восточным ароматом, танахического балета. И даже придумала название «Balet tanahi». Но решилась она на этот шаг после прощальной оперы Голинкина. Дело в том, что дирижер Мордехай Голинкин смог достать немного денег в США, и, вернувшись в Тель-Авив, решил завершить (1929 год) постановку оперы «Демон» А. Рубинштейна. На его предложение откликнулся весь состав первой еврейской оперы: еврейский оркестр, еврейских певцы, еврейская прима-балерина Рина Никова.

«Экзотические принцессы»

После закрытия тель-авивской оперы Рина Никова решила осуществить свою мечту – создать Танахический (Библейский) балет. Основой, по ее мнению, может стать Танах. Но балет – это все-таки движения. Никова считала, что нужны «чистые», как она потом признавалась, движения. А потому выбирать, по ее мнению, нужно из еврейских колен, сохранивших связь с природой, с истоками еврейской жизни, чье восприятие мира не замутнено цивилизацией. Бывая на выступлениях выходцев из еврейских общин разных стран, она решила, что по чистоте движений и музыкальности к этому ближе всего евреи из Йемена.

Но для того, чтобы начать обучение молодежи танахическому балету, следовало получить на это разрешение у старейшин этой общины. И с помощью своих друзей ей это удалось. Пришло много молодежи (незамутненное библейское начало – решение старшин не оспаривается!), пришлось выбирать из трехсот девушек и парней.

Для обучения был снят подвал в Тель-Авиве. Прохожие останавливались, смотрели в окна: такого они еще не видели. Вначале Никова пыталась обучать йемениток у станка, но потом решила, что это нарушает органику движений и стала развивать их природные данные: походку, мелодичность, пение…. А драматургической основой танцев становились истории из Танаха: «Рахиль у колодца», «На реках Вавилонских», «Руфь и Наоми»…
Мне удалось обнаружить переписку Рины Никовой и мэра Тель-Авива Меира (Мирона) Дизенгофа, из которой становится понятно, с каким трудом шло становление ее необычного «Balet tanahi».

Сцены из Танахического балета

Тель-Авив
8 октября 1934

Дорогой Мирон Яковлевич!
…За все годы моего пребывания в Палестине, Вы знаете, Мирон Яковлевич, я никого не затрудняла, ни к кому за помощью не обращалась. Я создала балет на свои средства, в опере также. Когда же я нашла совершенно новое направление в области танца, библейского, нашего, национального, я думала заинтересовать людей. Вот пришел момент тяжелый для меня, когда много надежд похоронено, когда я очутилась одна, без всяких средств, имеется еще мой балет, я увидела одно равнодушие, незаинтересованность от многих, даже нежелание помочь.

Всего, дорогой Мирон Яковлевич, не расскажешь. Весь запас энергии, силы, воли моей приходит к концу. Ведь я только женщина. Шесть лет назад я говорила о создании национального библейского балета, когда же он создался, неужели я должна видеть гибель его?

Вы не знаете, Мирон Яковлевич, ценой каких жертв с моей стороны балет этот вырос. Распустить состав, закрыть студию было бы ужасно. Мне бы довести балет до заграничного ангажемента, который обеспечил бы нам дальнейшее существование.

…Я очень нуждаюсь в ободрении и руководстве в данный момент. Дело мое не должно погибнуть. Буду Вам чрезвычайно благодарна если возьмете его под свое покровительство, хотя бы на время, и дадите мне Ваш совет.

Преданная Вам
Рина Никова

Через некоторое время Рина Никова получила ответ за подписью секретаря муниципалитета Йегуды Надиви, которому мэр поручил ответить и сообщить, что ознакомился с ее просьбой, и займется ею, как только выздоровеет. И Дизенгоф выполнил свое обещание. В 1935 группа Рины Никовой выехала на выступление в Американский университет в Бейруте. После спектакля слава (но не деньги!) бежала впереди Танахического (Библейского) балета.

Но кроме Дизенгофа были и другие доброжелатели. Рина Никова давала уроки танца и женам консулов в Иерусалиме. Среди них - жена представителя Франции. Она и устроила балетной труппе поездку в Париж. Там они стали гостями барона Мориса де Ротшильда, который высоко оценил необычность и экзотичность Танахического балета Рины Никовой. И организовал им выступление перед представителями высшего общества Франции, среди которы находились герцог и герцогиня Виндзорские и премьер-министр страны Леон Блюм.

Но к поездке в Европу нужно было подготовиться, и Никова обратилась к мэру Тель-Авива с просьбой дать ей два письма: одно – в Италию, другое – в Бельгию.

Дизенгоф понимал, что труппа Рины Никовой обрела уже национальное звучание и значение. И Никовой были вручены рекомендательные письма: к президенту Левант-ярмарки в Бари (Италия) г-ну А. Ларокка, второе – к генеральному секретарю немецкого Бней Брита г-ну Альфреду Гольдшмидту (Брюссель).

17 июня 1935
Уважаемый г-н Альфред Гольдшмидт!

Имею честь представить Вам уважаемую миссис Рину Никову, которая едет за границу, чтобы провести серию библейских балетов на выставке в Брюсселе.

Миссис Никова представила свое художественное произведение в нашей стране на очень высоком уровне, ее танцы вместе со студией, которая состоит из йеменских девушек, всегда отличались оригинальностью и очарованием.

Миссис Никова провела в последнее время серию танцев, которые были приняты с большим успехом и была приглашена в резиденцию Верховного комиссара для того, чтобы представить свои танцы и в Иерусалиме.

Буду очень благодарен, уважаемый г-н Гольдшмидт, если Вы примете миссис Рину Никову приветливо, как Вы это делаете всегда, и по ее прибытию в Брюссель постараетесь помочь ей, насколько это возможно, в подготовке выступлений балета.

Меир Дизенгоф

А чтобы сразить Париж наповал, Рина Никова одела своих смуглых девочек в шубы из шкур белоснежных ягнят. А на голову – расшитые уборы. Ну какой француз сможет устоять перед нарядом «экзотических принцесс»! В таком виде они оказались в Париже в нужном месте и в нужное время – там же оказался импресарио Сол Юрок и с первого же взгляда простер над Танахическим (Библейским) балетом свою, оказавшуюся почти божественной, длань.

Сцена из Танахического балета

Он устроил тур танахической труппе по всей Европе, а затем запланировал поездку в США. Но началась Вторая мировая война. И «экзотическим принцессам» пришлось возвращаться домой. Но и там уже было не до балета: еврейский ишув готовился к отражению войск Гудериана, которые вели бои в Африке.
Среди обнаруженных мною писем Рины Никовой есть одно без даты: о безысходности, безденежье, труппе, находящейся на грани распада... Может, оно написано до поездки в Европу, а может, после возвращения…. Но в нем чувствуется приближение закрытия этой удивительной балетной труппы…

Мэру города Тель-Авива

Дорогой Мирон Яковлевич!
Я еще в таком нервном состоянии, что ничего толкового придумать не могу. Завтра-послезавтра наступают мои платежи по векселям. Я в смертельном страхе и плохо работаю. Если б я могла достать при Вашем содействии до 50-60 фунтов, чтоб их начать выплачивать только через полгода, я была бы спасена.

За эти шесть месяцев мы могли бы придумать что-нибудь в смысле устройства концертов, работы. В таком лихорадочном состоянии я нахожусь и ничего не могу создать. Часть денег пошла бы на оплату моих долгов, часть на студию. Я за будущее не боюсь, у меня глубокая вера в мою работу. Также люди, поступившие в студию, верят в нее. Но помощь мне нужна скорая, теперь же, а устройство вечеров – вопрос времени.

Мне очень тяжело обременять Вас, дорогой Мирон Яковлевич. Но Вы с Вашим умом и чуткостью, поймете меня лучше всех.

Я не хочу перейти на роли мелких просительниц, хочу удержать свое амплуа создательницы палестинского балета, потому мало кому я могу рассказать, что переживаю.

Спасибо Вам за доброе отношение и за то хорошее, что делаете
Всей душой

Ваша Рина Никова

После распада Танахического (Библейского) балета, Рина Никова с мужем, бойцом польского батальона армии генерала Андерса, переселились в Иерусалим. Это случилось в 1942 году. Она открыла свою студию на улице Кинг Джордж, в «Бейт Ха-Маалот» на пятом этаже. Там Рина Никова вернулась к своей юности – классическому балету. И хоть название ее новой труппы напоминало прежнее – Иерусалимский библейский балет, но в ней танцевали уже девочки-ашкеназки. И движения их были менее «чистыми», нежели у йемениток, но более классическими, по-настоящему балетными. Тренировались они у станка, как и положено в балетных школах. И танцевали они в пуантах, которых в прежней труппе не было. Эти пуанты прислал в дар Иерусалимскому библейскому балету великий импресарио Сол Юрок.

Ян Топоровский, Тель-Авив