- Гриша, иди скорей сюда! Ты никого не узнаешь?

Супруги Левиты склонились над фотографией в присланном из Синагоги календаре на 5777 год. На странице первого месяца изображено свадебное застолье. В центре богатого стола – красивая невеста в белой фате и серьезный жених в цилиндре.

- Это же твои родители! – восклицала изумленная Анна Ионовна.

- Вот это да! – вторил ей Григорий Абрамович.

Эту фотографию, названную обобщенно «Еврейская свадьба», Синагога в свое время получила по запросу в архиве кинофотодокументов. Как этот снимок попал в архив, неизвестно. У самой семьи Левит такой фотографии нет.

Свадьба Раисы Трайниной и Абрама Левита. Снимок из архива кинофотодокументов, попавший в красочный еврейский календарь-5777

Анна Ионовна позвонила в Синагогу, чтобы поделиться своим удивительным открытием. Так началось мое знакомство с этой замечательной семьей.

Анна Ионовна в Большой Хоральной Синагоге Петербурга

Еврей-металлург, получивший 13 золотых медалей

Мать Григория Абрамовича Раиса Григорьевна (Ревекка Гиршевна) происходила из уважаемого рода Трайниных, давшего России и замечательных инженеров-предпринимателей, и адмирала, и известного юриста – участника Нюрнбергского процесса, и даже члена Хаганы, боровшегося с англичанами.

– Вся новейшая история России прошла через нашу семью, – замечает Григорий Абрамович.

Вместе с супругой Анной Ионовной они берегут многочисленные семейные реликвии, в которых отражены события 19-20 веков. Особенное восхищение вызывает сама Раиса Григорьевна, вынужденная встать после революции во главе большой семьи.

Ее дед Самуил Аронович Трайнин – купец 1 гильдии. За заслуги перед Российским государством он получил звание потомственного почетного гражданина Санкт-Петербурга. Был профессиональным инженером-металлургом. Родился дед в 1853 году в Витебске, а умер в 1926 году уже в Ленинграде. Учился Самуил Аронович за границей, а когда вернулся в Петербург, основал недалеко от Нарвских ворот завод по оцинкованию железа. На Международной строительно-художественной выставке в 1908 году, проходившей на Каменном острове, среди экспонатов была и продукция завода С.А. Трайнина. Экспонат был удостоен золотой медали. Это была уже 13-я золотая медаль, полученная владельцем и директором завода за строительный материал отличного качества.

Самуил Аронович Трайнин

Ленинградские телефонные будки с клеймом Трайнина

Самуил Трайнин умел прогнозировать события, поэтому в самом начале Первой мировой войны смог быстро развернуться и получить заказ на производство оружия. Завод поставлял металл и на первые телефонные будки – еще перед Великой Отечественной войной на некоторых из них можно было встретить клеймо «з-дъ Трайнина». В дореволюционных изданиях «Весь Петербург» упоминание купца первой гильдии Трайнина встречается с конца 19 в. вплоть до последнего издания 1915 года.

Отец Самуила Ароновича Трайнина

«Жертвуй на будку, высылай на кущи»

Самуил Аронович был религиозным человеком. Во флигеле своего огромного дома на Рижском проспекте 48 он организовал молельный дом для любавических хасидов. Он щедро жертвовал деньги на строительство Малой Синагоги, участвовал в создании еврейского кладбища и постройке там Дома Омовения.

Григорий Абрамович рассказывает:

– Мой прадед был известным меценатом. Он получал письма с различными просьбами и редко отказывал. Вот образец одного из них, которое у нас в семье неоднократно цитировалось: «жертвуй на будку, высылай на кущи». Истинный смысл мы узнали, побывав в Израиле. Кущи – это праздник Суккот. В этот праздник строят шалаши. Самуил Аронович был награжден памятной серебряной медалью религиозной общины Петербурга за благотворительность.

Родовой дом Трайниных на Рижском проспекте, 48

Первый морж Петербурга и статс-секретарь Безобразов

Старший Трайнин был одним из первых «моржей» Петербурга. Кучер Архип возил его до работы к проруби на Неве. Все должно было происходить минута в минуту, чтобы лошади зря не мерзли. В благодарность за точность Архипу был сделан редкостный подарок: золотые часы. Днем Трайнин заезжал домой, обедал, потом был «мертвый час». В это время по его распоряжению в доме выключались лифты – чтоб не шумели. «Ты что, дедушка, коленцы выкидываешь?» – упрекала его любимая внучка Рая. Ей это сходило с рук. Прием посетителей осуществлялся строго по расписанию. Вне расписания не принимались даже самые высокопоставленные особы. Прадеду приходилось бывать на приемах у статс-секретаря Безобразова. Жена советовала не употреблять в ходе аудиенции слово «безобразие», но получалось «с точностью до наоборот».

Жена Самуила Ароновича Трайнина

Дети Самуила Трайнина

У Трайниных было два сына и две дочери.

Самуил Аронович с супругой

Оба сына пошли по стопам отца, работали до революции на семейном предприятии. Григорий занимался непосредственно организацией производства, а младший, Соломон, был представителем в Европе. Его сын Симон был талантливым изобретателем и ведал реализацией заводских патентов. Во время Второй мировой войны был схвачен немцами во Франции, совершил два неудачных побега из концлагеря, был приговорен к расстрелу, но чудом уцелел. Его сын Даниэль – участник шестидневной войны в Израиле, геройски погиб в 1967 г.

Григорий Самуилович был женат на Полине Львовне (Песе Лейбовне) Слиозберг.

Григорий Самуилович, Полина Львовна и старшие сыновья Арон и Осип

У них было пятеро детей – четыре сына и дочь Раиса, героиня нашего рассказа, закончившая в возрасте 15 лет в апреле 1918 года с золотой медалью привилегированную первую женскую частную гимназию Е. Гедда.

Директриса, проигравшая гимназию в карты

По семейному преданию, основательница новаторской гимназии сенаторша Е.М. Гедда страдала распространенным пороком – она была азартным игроком и как-то раз, проигравшись, поставила на кон свою гимназию. И, конечно, проиграла. За помощью сенаторша бросилась к деду своей воспитанницы Самуилу Трайнину. Выслушав, промышленник ссудил игроманку нужной суммой, которая и помогла благополучно откупить назад знаменитое учебное заведение. Но по прошествии времени директриса вновь проигралась в пух и прах. В этот раз Трайнин ей отказал, и гимназия перешла в чужое владение.

Аттестат Раисы Григорьевны

«Дядя, почему ты лежишь в шубе?» Предсказание Шаляпина

В семье Трайниных соблюдались религиозные законы, запрещавшие учиться и работать в субботу. Один из учителей по понедельникам первым делом вызывал Раису к доске и с пристрастием опрашивал по материалам, пройденным в субботу. Она этого ждала и уже до вызова вставала и сама выходила к доске. Когда начинались молебны, на колени становились все: гимназистки, классные дамы, преподаватели... Посредине зала оставалась стоять одна Рая Трайнина. Она с детства отличалась прямотой и независимостью характера. Будучи еще девочкой, Раиса как-то вместе с отцом пришла к художнику Добужинскому и увидела лежащего на диване в шубе Федора Шаляпина.

- Дядя, ты почему лежишь в шубе? – не смутившись, спросила она певца.

- Ну, девочка, на тебя никогда не будет действовать ни наркоз, ни гипноз, – усмехнувшись, предрек знаменитый певец. В будущем это предсказание сбылось!

Гимназистка Раиса Трайнина

«Хозяин, уезжай!»

После революции Трайнины продолжали работать на реквизированном большевиками заводе, но поздней осенью 1918 года в дом на Рижском прибежали заводские рабочие, уважавшие своих хозяев, с предостережением: «Хозяин, завтра тебя придут арестовывать!» Бросились собирать вещи, кое-какие драгоценности спрятали на дочери под одеждой. Самуил Аронович с женой и семьей сына Григория через фронты гражданской войны чудом пробрались в Одессу. Там большая семья сумела более-менее сносно устроиться. Второй сын Григория 19-летний Осип (Иосиф) убежал в Красную армию, вступил в ВКП(б), воевал командиром и даже сменил фамилию на Осипов.

Семья Григория Трайнина: сидят жена Полина Львовна и дочь Раиса, стоят справа налево – Арон, Григорий Самуилович, Александр, Осип, Павел

Гибель под афишной тумбой

В 1921 году случилась трагедия: отец Григорий Самуилович с Раей несли документы для поступления в Одесский университет. По дороге автомобиль с пьяными чекистами опрокинул на него афишную тумбу. Григорий Самуилович получил тяжелейшую травму и погиб на глазах у дочери. Случайно оказавшемуся в это время в Одессе Осипу на похоронах отца, по еврейской традиции, сделали надрез на одежде, но кто-то из сослуживцев красного командира донес. Осипа разжаловали в рядовые и выгнали из партии за религиозные предрассудки.

Арон и Мина: любовь и измена

Интересна судьба старшего сына Григория Самуиловича – Арона. Он еще до Октябрьской революции участвовал в отрядах еврейской самообороны, поскольку в Петербурге велика была угроза погромов. В Одессе Арон взял в руки винтовку. Сдерживал наступающих красных, прикрывая тех, кто покидал горящую Россию, потом и сам уехал на последнем транспорте. Он оказался в Англии, где знакомые и партнеры его отца и деда помогли устроиться и поступить в Оксфорд.

Арон в форме студента Оксфорда

Но еще в Одессе Арон познакомился с девушкой Миной. Она писала ему в Англию отчаянные письма.

Жена Арона – красавица Мина

Мине с родителями удалось выехать в Вену, куда из Англии отправился и Арон.

Арон в Вене

Молодые люди поженились. Их называли самой красивой парой в Вене.

Арон и Мина

Родился сын Мишель.

Мина и новорожденный Мишель

За Миной начал ухаживать высокопоставленный чиновник из МВД Австрии. Она оставила мужа, вышла замуж за австрийца, а, чтобы Арон не смог забрать семилетнего сына, спрятала его в католическом монастыре. Тогда Арон уехал в Палестину, вступил в ряды Хаганы и сражался против англичан.

Маленький Мишель

В 1937 г. Арон скоропостижно умер от аппендицита. В начале 2000-х супруги Левит по турпутевке побывали в Вене и чудом нашли его сына, своего двоюродного брата Мишеля. Семья думала, что он погиб от рук фашистов. Оказалось, что Мишеля успели переправить в Англию. В 1940 г. на каникулы приехал в Бельгию к дедушке и бабушке по материнской линии. Здесь его застало внезапное вторжение немцев. Бельгийские войска, французский и английский экспедиционные корпусы были разгромлены, остатки немцы прижали к заливу Ла-Манш в районе Дюнкерка. Там же оказались бежавшие из Бельгии Мишель с дедом и бабушкой. Англичане старались спасти своих земляков. Добровольцы, имевшие плавсредства, помогали переправить их на родину. Мишеля взяли потому, что на нем была форма английского школьника. Дед и бабушка погибли. Мать Мишеля Мину влиятельный муж сумел спрятать. После окончания школы Мишель Трайнин служил в английской армии. Потом вернулся на родину в Вену.

Вот так, невероятно изгибаясь, но, не прерываясь, держатся родственные связи этой замечательной семьи.

«С вами будет говорить Берия...»

Расскажем об участи четвертого, младшего сына Григория Самуиловича – Павла. В 1937 году Павла арестовали. Ему было 33 года. Арест Павлика произошёл в присутствии всей семьи. «Будьте вы прокляты!» – крикнула чекистам его мать Полина Львовна. Ее хотели арестовать, но Раиса сослалась на то, что у нее проблемы с психикой, и эти «милые люди» отстали. У бабушки после их ухода случился тяжелый сердечный приступ, от которого она так и не оправилась. Пытаясь спасти сына, она послала телеграмму всемогущему наркому Берии.

Текст телеграммы Полины Львовны наркому Берии

Самое удивительное, что Берия откликнулся на телеграмму и позвонил по домашнему телефону Левитов. В результате этого звонка Павлу Трайнину было разрешено передать теплые вещи.

Борьба за освобождение брата

После допросов и зверских пыток Павла с поврежденным позвоночником этапировали на север в Молотовск (ныне Северодвинск). Все последующие годы, когда многие старались даже не вспоминать об арестованных родственниках, Раиса вела борьбу за освобождение брата. К кому и куда она только не обращалась! Просила помощи у дальнего родственника, человека влиятельного, референта Председателя Совнаркома Молотова, Арона Наумовича Трайнина. Но сделать онничего не смог. Простояла Рая и на морозе всю ночь в Москве в очереди к «всесоюзному старосте» М.И. Калинину. Рассыпаясь перед крестьянскими ходоками, он резко менял тон при общении с представителями интеллигенции. Когда Рая заикнулась об осужденном по страшной 158 статье, он ей тут же указал на дверь. Удалось Раисе невероятное – пробиться к главному сталинскому палачу прокурору Вышинскому. К сожалению, все безрезультатно. Раиса ездила на север, отвозила брату теплые вещи, продукты. В семье сохранилось письмо Павла из лагеря. Однажды ночью пришли и в семью Левитов. Гришу с сестрой Эрной грубо разбудили, перевернули вверх дном весь дом, включая детские кроватки. К счастью, никого не арестовали, только унесли пишущую машинку, на которой работала Раиса. На следующий день она отправилась за машинкой в Большой дом. Ее задержали, но помог случай – при переходе улицы она выдернула конвоировавшего ее чекиста Грановского из-под летевшей на него машины. Ему она честно призналась, что сделала это машинально. Надо сказать, что Раиса Григорьевна обладала каким-то сверхчеловеческим чутьем, которое не единожды спасало ее и окружающих. Григорий Абрамович Левит вспоминает, что как-то уже во время войны началась бомбежка, и они с мамой стояли под козырьком какого-то дома.

– Гриша, давай-ка перейдем на другую сторону, – вдруг предложила мама. «Только мы отошли, как от упавшего снаряда обрушился козырек, под которым мы стояли».

Павел Трайнин

Погиб Павел в декабре 1941 г. на этапе. Раиса это почувствовала и 6 декабря утром сказала мужу: «Павлика больше нет...». Через 20 лет ее знакомая прочитала о смерти брата в архивах КГБ.

Младотурки и рахат-лукум

Но продолжим наш рассказ о судьбе этой незаурядной женщины. В апреле 1918 Раиса окончила гимназию и оказалась на распутье. Семейный завод работает с перебоями, в городе разруха и голод... Рая была разносторонне образованным человеком, свободно говорила на английском, немецком, французском языках, хорошо знала иврит. Про высшее образование тогда думать не приходилось, и Раиса зарегистрировалась на бирже труда. Однажды в дом Трайниных пришел человек в кожаной тужурке и сообщил 16-летней девочке, что ей надлежит явиться в Наркомат иностранных дел на Невский, 12. Там предложили обучать русскому языку некого турка – друга Советской власти. Этим турком оказался вождь турецкого народа и будущий основатель турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк. Обучение нужно было осуществлять на французском языке, поскольку младотурок ни слова не понимал по-русски. Раиса в ужасе попыталась отказаться, боясь не справиться. Но ей настойчиво сказали, что это просьба самого Владимира Ильича. На следующий день домой к Трайниным пришли два турка – сам Ататюрк и его телохранитель. Принесли коробку рахат-лукума. В те голодные времена это был царский подарок! Обучение продолжалось недолго, поскольку после переезда Советского правительства в Москву, следом потянулись иностранные дипломатические корпуса. Уехали в Москву и младотурки.

В балетках – среди полчища крыс

Благодаря знаниям иностранных языков деятельную девушку взяли на работу в торговый морской порт переводчиком. Поскольку имущество купеческой семьи было реквизировано в первые месяцы Советской власти, Рае приходилось ходить на работу в порт по залитым грязной жижей мостовым в балетных туфлях – единственной оставшейся обуви. Полчища крыс, бегавших даже по центральным дорожкам портовой территории, приводили девушку в ужас, особенно страшно было работать в вечернюю смену и возвращаться домой в кромешной тьме. Кроме того, ее начальник – балтийский матрос частенько приговаривал: «Вот вырастим своих специалистов твоего уровня и погоним вас, буржуазную сволочь!» Капитаны иностранных судов, общаясь с красивой девушкой, не могли не подпасть под ее чары. Рая получала многочисленные заманчивые предложения руки и сердца, пылкие признания, красивые ухаживания. Но сердце ее молчало, к тому же она была озабочена будущим своей семьи, к которой была очень привязана. В торговом порту Раиса работала вплоть до бегства семьи в Одессу.

Возвращение в Петроград

В Одессе произошла неприятная история. Будучи религиозным человеком, Самуил Аронович безоговорочно доверял своим единоверцам. С таким трудом вывезенные деньги и ценности он доверил человеку, представившемуся раввином. Семья осталась в нищете, а тут еще и нелепая трагическая смерть сына Григория. В это время Самуил Аронович получает приглашение от Советского правительства вернуться и наладить работу своего бывшего Металлического завода. Стране был нужен строительный материал, и семье Трайниных по распоряжению самого Ленина предоставляют целый вагон для возвращения в Петербург. В 1922 году Раиса с дедом, бабушкой, матерью и двумя братьями возвращается в родной город. Но жить негде, большой дом Трайниных заселен новыми хозяевами жизни, и семья поселяется в доме родственников в Столярном переулке. Вскоре Раиса знакомится с красавцем Абрамом Левитом, который был старше ее на 13 лет, и в 1923 году выходит за него замуж.

Раиса и Абрам Левиты

Вот как раз на той фотографии, попавшей в календарь из архива кинофотодокументов, и была запечатлена свадьба Абрама и Раисы, которую праздновали в ресторане на Невском, 76. В стране был НЭП, поэтому удалось организовать пышное торжество.

В семье сохранилось меню свадебного стола

На свадьбу Самуил Аронович подарил любимой внучке роскошную спальню – гарнитур резной мебели с эмалью.

Накладная на спальный гарнитур, сумма – 34 000 рублей

Пройдя через все перипетии страшных лет – обыски, войну, блокаду, эта дивная мебель до сих пор стоит в спальне Левитов.

Свадебный подарок – спальный гарнитур

В 1926 году Самуила Ароновича не стало, следом за ним умерла и его жена – бабушка Раисы. Для оставшейся семьи Раиса вынуждена была стать главой и решать все большие и маленькие проблемы.

Шкатулка белого офицера-самоубийцы

Муж Раисы Абрам Левит – выходец из небогатой семьи мещан городка Невеля в Белоруссии. Неутомимый труженик, с детства привыкший рассчитывать только на себя, он параллельно с работой на лесозаготовках и сплаве, умудрился экстерном сдать экзамены в Рижской гимназии за 8 классов. Он был из тех, про кого говорят «сделал себя сам». Абрам Яковлевич стал крупным специалистом по лесозаготовкам. С 1911 года обосновался в Петербурге и перед самой революцией купил великолепную 6-комнатную квартиру в доме на Захарьевской. Ему удалось переселить в Петроград из Невеля своих близких, дать братьям хорошее образование. Именно туда он и привел свою молодую жену после свадьбы. Там же поселились мать Раисы Григорьевны и ее два брата. Через 2 месяца после женитьбы Абрама арестовали и восемь месяцев держали в одиночке по совершенно курьезному случаю: некому белому офицеру некие братья Левит помогли бежать в Финляндию. Тот рассказал историю своего спасения в прессе, что стало известно ЧК. Первыми попавшимися под руку Левитами оказались Абрам и его брат. Брата расстреляли. Абрама отправили в пересыльный концентрационный лагерь в Кеми. Жестокое обращение с заключенными в Кеми вызвало волнения. Администрация, чтобы «успокоить» узников, приняло решение расстрелять каждого пятого. Абрам тогда чудом уцелел, хотя матерый уголовник толкнул его на свое место пятого. Конвоир заметил и переставил заключенных. Левита отправили в Соловецкий лагерь особого назначения – СЛОН. Там он познакомился с известным заключенным Френкелем, оказавшим значительное влияние на его судьбу. Этому ловкому человеку удалось передать письмо главе ОГПУ, а тот переправил его Сталину. В письме говорилось, что в лагере уничтожается ценный человеческий материал, который может быть использован с большой пользой для страны. Вождю эта мысль понравилась. Часть обитателей СЛОНа были направлены на строительство Беломорско-Балтийского канала. Что касается Френкеля, то он преуспел в органах ОГПУ-НКВД, и в конце жизни имел воинское звание генерал-лейтенант. Молодая жена Абрама с удивительным упорством и бесстрашием добивалась права на свидания, и несколько раз ей удалось навестить мужа на Соловках. В одном из таких посещений она познакомилась с заключенным белым офицером и поделилась с ним продуктами, привезенными мужу. Возвращаясь домой, Рая стояла на причале в ожидании парохода и вдруг увидела бегущего к ней незнакомого арестанта. Это был товарищ того белого офицера. Он передал ей наборную деревянную шкатулку по просьбе друга, покончившего с собой накануне. С тех пор шкатулка хранится в семье как еще одна реликвия и свидетельница жутких лет.

Шкатулка с Соловецких островов

Почти пять лет провел Абрам Яковлевич на Соловках в качестве заключенного, но и после освобождения страшное ведомство не отпустило его, а как специалиста по лесу оставило работать в лагере уже расконвоированным. Правда, он уже мог приезжать в отпуск в Ленинград к любимой жене и родившимся друг за дружкой в 1928 и 1929 годах дочке Эрне и сыну Грише. И только в 1930 году, воспользовавшись реорганизацией ОГПУ, Абрам Яковлевич вырвался окончательно. Все это тяжелое время Рая, не только зарабатывала деньги на жизнь, но и содержала домработницу, няню, а также бонну для Гриши и Эрны. Для детей была нанята приходящая учительница английского языка. Раиса просто не представляла себе, что ее дети могут не получить должного воспитания.

Раиса Григорьевна с дочкой Эрной и сыном Гришей

Поповская дочка в еврейской семье

В 1928 году, возвращаясь с работы, Раиса наткнулась в своей парадной на скорчившуюся от холода на ступеньках плачущую девушку. Это была Варя – дочь сельского священника. Всю ее семью зверски зарубили пьяные большевики, а ей, семнадцатилетней девочке, удалось спрятаться и убежать. Раиса Григорьевна приютила ее у себя, выхлопотала документы, устроила на учебу в техникум.

Блокада. Три сухих печеньки и спасение сына

Наступила блокада. Не желая мириться с жуткой действительностью, Раиса, стоя на подоконнике под единственной не забитой форточкой, из которой струился слабый свет, читала детям детективы Персиваля Рена. Зимой 1942 года на заводе «Электросила», где работала Раиса Григорьевна, было принято решение уберечь от смерти ведущих специалистов. Ей было забронировано одно место в самолете, но она решила отправить в эвакуацию 12-летнего Гришу, чтобы спасти сына и дать больше шансов выжить остальным членам семьи. Уговорив своего коллегу взять шефство над мальчиком, которого одного не сажали в самолет, она украдкой положила в карман сыну последнее, что оставалось в доме съедобного – три сухих печеньки. Придя домой и сунув руку в карман, несгибаемая Рая расплакалась – на ладони лежали те самые печеньки, которые Гриша незаметно вернул матери.

Спасение младенца

Работала Раиса Григорьевна после отъезда своего завода в эвакуацию санинструктором в своем домоуправлении. В ее обязанности входил поиск детей-сирот, оставшихся в живых без взрослых. Участок включал четную сторону улицы Фурштатской. Лестницы домов к тому времени пришли в такое состояние, что по ним было почти невозможно подниматься. Люди приносили воду с Невы в ведрах и, поднимаясь в квартиры, обливали ступени. Лестницы превращались в ледяные горки. Как-то обходя квартиры, она в одной из комнат обнаружила труп молодой женщины. Уже на выходе из квартиры услышала какое-то слабое мяуканье. Удивилась, ведь кошек давно съели. Приглядевшись, решила, что рядом с трупом шевелится крыса. Подойдя поближе, увидела крошечного ребенка и вытащила его из тряпок. Из последних сил она возила на санках осиротевших детей во Дворец пионеров. Там был сборный пункт. Транспорта не давали.

Одиннадцать литров крови

Ленинградцев призывали давать кровь для фронта. И поначалу на этот призыв откликнулись многие. Стала донором и Раиса Григорьевна. Но скоро люди ослабели от голода, не было сил даже дойти до донорского пункта. Но за кровь давали паек. А дома просила есть обессилевшая дочь. У Раи была универсальная первая группа крови, в которой особенно нуждался фронт. После настойчивых просьб ей разрешили сдавать сразу пол-литра. За это давали буханку хлеба. По тем временам богатство невероятное, поэтому кровь она сдавала дважды в месяц. Итого одиннадцать литров крови! Однажды после очередного донорства плелась домой, еле переставляя ноги и прижимая к груди заработанную буханку. Подскочивший молодой мужчина одним ударом выбил буханку у нее из рук и убежал. Все это происходило на глазах довольно упитанного милиционера, стоящего рядом на посту. Когда Раиса Григорьевна бросилась к нему за помощью, тот равнодушно отвернулся: «Ты же все равно скоро помрешь...» На следующий день она пришла на донорский пункт снова, но на этот раз ей категорически запретили дальше сдавать кровь.

Дружба с Анной Ахматовой

Зимой 1941-1942 года Раисе Григорьевне довелось поработать и на Ленинградском радио. Она переводила на немецкий, английский и французский языки передачи, которые готовил известный в то время Николай Тихонов. Писатель постоянно бывал на фронте и приезжал в Ленинград только чтобы подготовить очередную корреспонденцию. Здесь же работала и поэтесса Вера Инбер. Однажды Вера Инбер пришла к Раисе Григорьевне домой и попросила перевести на немецкий язык свою поэму «Пулковский меридиан». Но Раиса Григорьевна была вынуждена ей отказать – за перевод стихов она никогда не бралась. Как-то раз ее попросили отнести паек Анне Ахматовой, а ведь в то время даже не все матери были способны донести до дома крохотные кусочки хлеба, полученные по детским карточкам. С Анной Андреевной у Раисы сразу установились теплые дружеские отношения. Эти отношения сохранились и после разгромного доклада Жданова «О журналах «Звезда» и «Ленинград» и его выпадов в адрес Ахматовой и Зощенко. Вот как по воспоминаниям сына вспоминала Раиса Григорьевна свое знакомство с Ахматовой в блокадную зиму: «Ко мне вышла высокая худая женщина и, узнав, с чем я пришла, попросила не уходить. Позвав соседей и пригласив меня, она разделила паек между всеми». Последняя встреча с Анной Андреевной произошла в Доме писателей, когда весь Ленинград прощался с поэтессой.

В 1943 г. Раису Григорьевну наградили медалью «За оборону Ленинграда», позже медалью «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны». Такие же награды были вручены и Абраму Яковлевичу.

«Гавканье» Ильича и беседа с Луначарским

Судьба часто сталкивала Раису Григорьевну с людьми, ставшими знаковыми для той эпохи. Ей дважды представилась возможность видеть Ленина и слушать его речи: первый раз у дворца Кшесинской, а второй раз у кинотеатра с нынешним названием «Родина». Раиса Григорьевна вспоминала, что тембр голоса и скорость произнесения фраз вождем революции напоминала ей лай собаки. В 1927 году в Сестрорецком курорте ее окликнули. Она обернулась и увидела своего двоюродного брата. Что-то знакомое показалось в его спутнике. Это был А.В. Луначарский – нарком просвещения, писатель, переводчик, публицист, критик, искусствовед. Он взял Раису под руку и, не слушая никаких возражений, повел в кафе. Анатолию Васильевичу хотелось поупражняться в языке, и они говорили по-французски. «Какой блестящий это был собеседник!» – вспоминала Раиса Григорьевна.

Раиса Григорьевна Трайнина-Левит

Обращение к участникам похорон

Человек необычайной силы духа и твердости характера, Раиса Григорьевна позаботилась о том, чтобы даже после своей смерти помочь близким перенести горечь ее ухода. Она написала обращение к присутствующим на похоронах, избавив их от необходимости произносить речи.

Елена Севенард