4 февраля от ковида ушел из жизни Илья Вейсман. Ему было 47 лет! Сегодня воспоминаниями о нем делятся его друзья.

4 февраля от ковида ушел из жизни Илья Вейсман (1973-2021). Ему было всего 47 лет!

Талантливый, остроумный, интеллигентный человек. Любимый муж, отец, сын и брат. Добрый друг и товарищ. Участник еврейских проектов, эрудит, музыкант и любитель бардовской песни. Нет слов, чтобы выразить наши соболезнования семье Ильи - его жене Элле, детям, отцу. Скорбящих близких и друзей невозможно утешить... Все, что мы можем сделать, - это опубликовать светлые воспоминания об этом замечательном человеке.

Эту публикацию можно дополнять. Присылайте воспоминания и фотографии на [email protected].

Александр Моисеевич Городницкий, поэт и бард

Ушел из жизни замечательный человек, наш товарищ, исполнитель авторской песни, один из активнейших участников нашей передачи «Пока звенит струна» Илья Вейсман. Трудно говорить. Он был прекрасным человеком, товарищем. Очень скромным и талантливым. Это совершенно невосполнимая потеря для всех, кто знал его, для любителей авторской песни, и трудно себе представить нашу дальнейшую жизнь без него. Мы выражаем самые искренние соболезнования его семье, его близким, его оставшимся без него детям, и мы всегда будем помнить о нем в наших сердцах. Всегда.

...Я хотел бы выразить свои соболезнования его отцу, потому что самое трагическое - когда уходят не старые люди, а когда уходят дети. Я представляю, какую скорбь должен испытывать отец в этом случае и хочу выразить ему большую личную поддержку...

(Из видеообращений Александра Городницкого в своем паблике и в эфире программы «Синий троллейбус»)

Памяти Ильи Вейсмана

Наш век безумный из болезней соткан,
В нем виртуальным стало бытие.
В иконках Zooma мы, как пчелы в сотах, -
У каждого окошечко своё.
Над нами Солнце движется по кругу,
И, мыслям невеселым вопреки,
Покажется, что мы близки друг другу,
Хотя мы друг от друга далеки.
А внешняя действительность ужасна:
За каждою стеной гремит война,
И свет в окошках норовит погаснуть,
Немые оставляя имена.
И в сердце поселяется обида
На всё, происходящее вокруг,
Поскольку умирает от ковида
Тобой недавно обретенный друг.
Я долгой жизни вам желаю всё же,
Мои друзья из разобщенных стран,
Чтоб никогда не сделался похожим
На стенку колумбария экран.
И, на компьютер положив ладони,
Припоминая песенки опять,
Мы будем вместе собираться в доме,
И снова свет в окошке зажигать.

08.02.2021

Леонид Гельфман

Год смерти перестал фигурировать только в именных указателях, жестко и своевольно вторгаясь в брызжущую энергией жизнь катастрофой внезапного обрыва – больше не будет безбашенных и умных Илюхиных коментов, его искрометного юмора и сарказма. 4 февраля умер мой ближайший друг, мой единомышленник, или, лучше, едино-мышленник, человек одного энергетического заряда со мной – Илья Вейсман: 1973–2021.

Мы познакомились 30 лет назад на военной кафедре Герцовника: Илюха учился на историческом, я на филологическом (ну как же Гельфман мог не познакомиться с Вейсманом!), потом совершенно случайно вместе оказались в 47-й школе, преподавали в одних и тех же классах. Кажется, я и привел его в молодежный центр «Гилель», где он стал одной из самых ярких и заметных личностей – со своей неизменной гитарой. Там же он познакомился со своей будущей женой Эллой. Илюха был – как странно писать это слово «был»! – человеком широких взглядов, легкого, меткого и острого слова, фантастической эрудиции и таланта. Я не большой поклонник авторской песни, но:

Подари мне, Анри Руссо,
Свое детское колесо...
Раму мне одолжи, Сера.
Остальное лежит в сарае, –

стала одной из моих любимых.

Илья был человеком, излучавшим здоровье и силу – внешнюю и внутреннюю, казалось, он был самым здоровым из всей нашей компании: всегда подтянутый, спортивный, позитивный и целеустремленный, с неиссякаемым, живым интересом к истории, политике, путешествиям. Отношения в его семье представлялись мне идеальными. Невозможно было подумать, что такой человек сгорит в считаные дни. Илюха и смерть – это две вещи совершенно несовместные. Это нельзя осмыслить. Потому что он не умер. Он жив.

«Гилель», театральная студия

На молодежном мероприятии. Слева направо: Виталий Эйбер, Илья Вейсман, Леонид Гельфман

Рабанит Сара Певзнер

Я много общалась с Ильей. Его сын Рома долгое время ходил в подростковый клуб Enerjew при петербургской Синагоге. Илья был преданным и заботливым отцом, очень много участвовал в жизни детей. Они с женой Эллой делали все для детей и прекрасно их воспитывали. Илья интересовался всем, что происходит в Enerjew, они бывали у нас на шабате. Илья был очень «еврейским», добрым, с большим чувством юмора. Его уход - огромная утрата для нашей общины.

Мужская часть семьи Вейсманов готовится к шабату. Это фото Илья сделал и прислал по просьбе клуба Enerjew

На мероприятиях еврейской общины

На мероприятиях еврейской общины

Юрий Горенбургов

С Ильей и Эллой я познакомился на посиделках у Лени Гельфмана, в которых я принимал участие еще с начала 90-х годов, с небольшим перерывом. С Леней мы были знакомы очень давно, с моего дошкольного возраста, а вот с Ильей Леня познакомился в конце 90-х, когда они оба учительствовали в одной из школ Петроградского района. Илья преподавал историю, однако позже он ушел из преподавания в юридическую практику.

Примерно 10 последних лет мы встречались с Ильей практически регулярно - 6 апреля (день рождения Лени) и 1 января.

Обычно разговор то и дело скатывался в политику, особенно после парочки бокалов красного вина, а то и чего покрепче. К Лене приходили разные люди, и неудивительно, что завязывался спор. А политические споры в России обычно переходят с обсуждаемых политиков на личности обсуждающих.

Но я никогда не слышал такого от Ильи, даже если его оппонент был прямо противоположен по взглядам, а градус противостояния уже был значительно выше градуса выпитого вина, Илья никогда даже близко не подходил к тому, чтобы как то оскорбить или унизить оппонента, он всегда старался доказать человеку, что он не прав, а не что он (оппонент) - дурак.

Я не очень люблю говорить, но люблю слушать и делать ремарки, поэтому когда я приходил и видел Вейсмана, я был внутренне спокоен - я знал, что разговор будет, что он будет так или иначе политическим и его можно будет поддержать или послушать. (Я боюсь разговоров о театре, кино и артистах, потому что я программист, и мои знания в этой сфере весьма ограничены).

Почти всегда Илья приходил с Эллой, они приезжали на автомобиле и кто-то из них оставался трезвым, чтобы вести обратно. Этим я иногда пользовался и возвращался домой с семьей Вейсманов, так как жили мы недалеко друг от друга, в Приморском районе Санкт-Петербурга.
Когда я узнал, что Илья в больнице, я очень удивился, так как Илья считал, что уже переболел ковидом. Но у меня и в мыслях не было, что мне придется писать этот текст...

Ведь Илья был такой живой...

Эти фотографии опубликовали друзья Ильи на его странице в Фейсбуке

Эти фотографии опубликовали друзья Ильи на его странице в Фейсбуке

Любовь Зарх

«Смерть самых лучших выбирает и дергает по одному» В. Высоцкий

Илюша. 25 лет знакомства, позже уже дружбы, самый ближний круг. Одна из самых страшных смертей в моей жизни. Две недели в реанимации. Две недели борьбы, надежды, тревоги, липкого страха. Не победил. Ушел. Один, во тьме, без семьи рядом, даже без телефона. Месяц до сорока восьми. Больше не будет наших всегдашних посиделок, нашего общения, где есть ты, не будет твоих шуток, твоих песен, твоей улыбки, добрых и веселых, но всегда немного с грустью, еврейских глаз, твоей доброты, твоей поддержки. Я скорблю сейчас по тебе, а еще по себе. Я потеряла не просто друга, а еще прекрасного собеседника, талантливого, образованного, умного и доброго человека. Интеллектуала. Единомышленника. С искрометным юмором и теплотой души. Со смешными и всегда меткими комментариями в сети. Как мне будет всего этого не хватать и как часто я буду думать об этом с болью и тоской. Даже этой твоей оригинальной манеры материться мне тоже будет недоставать. Я не могу поверить, что ничего этого больше не будет. Спасибо, что ты был в моей жизни, это счастье и честь, быть твоим другом. Илюша. Я верю, что душа твоя сейчас в том самом прекрасном месте, где все самые светлые души и твоя мама рядом. Элла Шайкинд, Рома, Сашенька, Михаил, Борис, никакие слова соболезнования не выразят сейчас мои чувства. Это не правильно, так не должно было случиться с молодым, полным сил и жизни любящим и любимым человеком. Должен был жить до 120! Страшное личное мое горе, потеря частички моей души и моего мира.

Татьяна Зарх

Илюша. Яркий и талантливый. Умница, настоящий эрудит, мыслящий широко и нестандартно, имеющий знания во многих областях, никогда не говорящий банальностей. Добрый, понимающий, романтичный. Много, одинаково интересно и с удовольствием рассуждающий о политике, истории, государственности, общем мировом устройстве, литературе, театре, кино. Сказать, что будет просто не хватать всего этого, твоего искрометного юмора, что вообще, само по себе, отдельная тема – ничего не сказать. В сети больше нет твоих блестящих комментариев, хлестких, ироничных и смешных. Или очень проникновенных. Я потеряла друга, такого как ты, Илюша, совершенно необыкновенного, и это мое большое личное горе.

Мы виделись не так уж и часто, 2-3 раза в год, 1-го января и 6-го апреля - на дне рождения Лени Гельфмана. Или если приедет «гость заморский», общий друг. Эти встречи всегда были чем-то феерическим.

Говорили много, перебивая друг друга и при этом - удивительная вещь - каждый слышал другого. Смеялись столько, что хватало на полгода вперед, до следующей встречи. Так бывает только с близкими по духу людьми, людьми одного с тобой культурного кода. Иногда кого-то не было, по разным причинам. Но Илья с Эллой приходили всегда.

И вот теперь. Несчастье.

Уже несколько дней я просыпаюсь с одной мыслью - Ильи больше нет. Как сказал наш общий друг, Юрик Горенбургов - хочу проснуться, и как будто это неправда и все по-прежнему. Но нет, не по-прежнему и уже никогда не будет по-прежнему. Потому что Ильи больше нет. В другом мире возможно есть, но в этом, человеческом, где можно увидеться, искренне обрадоваться, обняться - Илюши нет. С Эллой я была на связи все это время, помогала, чем могла. Вести из больницы - как сводки с фронта. Чуть лучше, без изменений - и одна мысль, только бы не хуже. Состояние стабильное тяжелое. Это значит, что нет улучшений, но нет и ухудшений. А ты хочешь слышать только - что нет ухудшений. Про другое не хочешь.

Он поправится и будет опять со своими близкими, с женой и детьми, со своей любимой семьей. И будет с нами.

Смертельная загадка ужасного вируса еще не разгадана. Поэтому я пишу этот текст. И это настоящее горе - потеря такого человека, как ты, Илюша. Где-то ты есть, может быть, рядом со своей мамой, которая ушла год назад. Слабое утешение для оставшихся без тебя близких людей, для твоих друзей, для всех, кто тебя любил. Но все-таки утешение. Эллочка, Рома, Сашенька, Михаил, Борис - мои самые глубокие и искренние соболезнования. Я страдаю и скорблю вместе с вами.

Виталий Эйбер

Мне посчастливилось познакомиться с Ильей, когда я только закончил школу. Старше меня на пять лет, он был уже взрослым, знающим бесконечно много, терпеливым, чутким, мудрым. Бардовские песни, которые он исполнял под гитару, стали для меня откровением – дверью в мир новых звуков, чувств, идей. Я всегда буду ему благодарен.

Вера Власова

Определенный жизненный порядок - работа, семья, друзья, близкие люди - рано или поздно складывается у каждого. В юности меня Б-г одарил друзьями, потом появилась дочь, потом сложились профессиональные ориентиры.

Основой, фундаментом моего жизненного порядка стали друзья и в первую очередь наш институтский круг: Саша, Денис, Игорь, Илья, Катя, Костя. Сложился он почти 30 лет назад. Мы проводили много времени вместе: институтские будни, выходные, праздники. Каждый из нас внес свою важную лепту в его появление и формирование. И нельзя было кого-то потерять.

Постепенно жизнь вносила свои коррективы. ... Но фундамент не дал трещины.

Одним из достойных хранителей этого братства стал Илья.

Я не могу вспомнить нашу первую встречу с ним, такое ощущение, что мы были знакомы с первых дней института....

Но когда я думаю об Илье сейчас, мне приходят в голову не институтские воспоминания, а уже более поздние, более зрелые: его телефонный звонок и обсуждение фильма «Список Шиндлера», поездка в Комарово, поездка к Кате на кладбище, его день рождения, поход с детьми в театр, в цирк, наши ежегодные встречи и посиделки и конечно то, как Илья играл на гитаре и пел.

Илья... для меня это легкость и простота. Легкость и простота от глубины, не придуманная, не от головы, а откуда-то, веками прожитая и пережитая, и ставшая житейской мудростью.

Ему легко поднять трубку и позвонить... без долгих колебаний и объяснений. Он ни от кого ничего не ждет. Если что-то надо - делает, если хочет поговорить - звонит.

Не помню его обиженным на что-либо или кого-либо: если что-то не так - просто говорит, высказывает свою позицию.

Он родился с потребностью жить, дружить, любить и этому отдавал все свое время, а на прочую ерунду времени просто не было. Так мне казалось...

Саша Стрельцина

Я всегда любила музыку, считала, что неплохо пою и играю на фортепиано, но, когда мне предложили при моем приходе в еврейскую студенческую организацию «Гилель» организовать бардовский вечер, мне стало страшно. Я поняла, что не знаю даже, с чего начать, да и с музыкальным материалом я не была знакома. Какое было счастье, когда мне дали в напарники Илью. Когда он начал играть и петь, стало понятно, что именно он будет звездой вечера - и как ведущий, и как замечательный исполнитель. Мы отлично сработались и подружились. Такой добрый, такой внимательный, такой веселый. Он был и наставником одновременно, и другом.

Никогда не чувствовала разницу в возрасте, и он это никогда не подчеркивал.

Марина Коровкина

Чем запомнится для нас Илья? Я помню его как единственного еврея из моих знакомых, который за слово «жиды» вытолкал человека из тамбура. Я помню, что именно ему доверила на своей свадьбе защищать, чтобы не "украли" друзья жениха. Я помню очень личную улыбку. Она была адресована лично каждой женщине, и каждая чувствовала себя красавицей.

Он был активным. В каждой сфере своей жизни, в музыке, в воспитании детей, в выборе хорошего места для лагеря, в еврейской общине, в дружбе. Он не занимал позицию лидера, но выдвигал идеи для обсуждения. У него можно было найти поддержку в сложном вопросе, он мог просто выслушать.

Илья не стоял на месте, а учился новому. В тяжелое время пандемии, когда всех нас заперли по домам, группа в WhatsApp из друзей, созданная при его активном участии, поддерживала нашу компанию, разлетевшуюся по всему миру. Концерты по четвергам слушало все больше народа, он играл на гитаре, разговаривал со слушателями и задевал струнки в наших душах.

Ольга Шустерман

А я вот даже не помню, когда я познакомилась с Ильей. Такое ощущение, что он был с нами всегда. Сам Илья говорил, что это было 1 сентября не то 1995, не то 1996 года, но я почему-то не могу вспомнить. Возможно, нас познакомил Леня Гельфман, которого я знаю со своего 14-тилетнего возраста, еще по литературному кружку в Петроградском районе. Леня, кстати, там здорово играл на сцене, исполняя роль директора школы в каком-то спектакле, и присыпал голову мукой, чтобы изобразить седые волосы. А потом Леня пошел преподавать в 47 школу, и Илья тоже, но я его там не помню. А вот моя сестра, которая на 5 лет меня моложе, помнит обоих в школе (мы обе закончили ту самую 47 школу Петроградского района). И вот как-то оказалось, что Ильюха с нами всегда. Я могу вспомнить буквально несколько квартирных посиделок, на которых его не было. Чуть позже я познакомилась с Эллой, с которой Илья тогда встречался, и с тех пор они оба были с нами всегда. Все вот эти воскресные поездки за город, и экскурсии, и еврейские лагеря, и вылазки, и дни рождения... Очки, гитара, когда надо – жесткий, а в основном – мягкий. Этот его своеобразный матерок, да... чего стоит это его ставшее на долгие годы мемом в нашей компании «иди, куда шел». Человек с чувством юмора, с широкой эрудицией (два высших образования – это вам не просто так), с четкими жизненными и политическими взглядами и с любовью к футболу.

У меня перед глазами калейдоскоп воспоминаний... Вот мы празднуем чей-то очередной день рождения в сауне... Вот мой тогда еще будущий муж, затосковав от одиночества в мое отсутствие (я поехала в Канаду в гости к родственникам), садится вечером в машину и мчится к ребятам на дачу. Они его принимают, наливают и утешают...Вот мы загораем на берегу какого-то озера – сколько таких поездок мы совершили!

Вот они гуляют на нашей свадьбе, ну и вообще на всех свадьбах в нашей компании. Вот я со своим 1,5-годовалым сыном у Ильи и Эллы в гостях (мы тогда уже жили в Германии), и мой малыш засыпает в бывшей Сашиной кроватке, а мы сидим в гостиной и болтаем... А вот мы на даче у ребят, и наша дочка спит с Сашей в одной кроватке...

Вот мы в Антверпене на экскурсии, зашли поесть в итальянский ресторан, и, пока мы ждем салат из помидоров, Илья рассказывает анекдот про королеву Елизавету. Вот ребята приезжают очередной раз в Кельн, и мы собираемся на нашей кухне, и Ильюха, конечно, с гитарой...

Он часто ночевал у нас, когда они приезжали всей семьей, спал в гостиной, причем всегда с открытым окном. Иммунитет у него был очень крепким. Говорил, что он прекрасно высыпается на свежем воздухе, а было это, на минуточку, в ноябре. Он рано встает и самостоятельно готовит себе овсянку в нашей микроволновке. Она пищит, и это меня будит. Я выхожу заспанная в кухню, а Ильюха улыбается и говорит: «Доброе утро, Лелик!» Он единственный из всей нашей компании меня так называл.

Больше никто не назовет...

А вообще вот я смотрю на его фотографию и понимаю – он жив. Можно было, конечно, написать «я не могу поверить, что его больше нет» (что, разумеется, тоже правда). Но, как известно, в русском языке двойное отрицание означает утверждение. И поэтому – он жив. В наших душах, сердцах и воспоминаниях.

Екатерина Устимова

Через месяц Илье было бы 48 лет...Три недели борьбы с вирусом.. Больше не сможем вместе поехать на дачу, приготовить шашлыки, покататься на велосипеде, на горных лыжах, собрать кучу грибов, а потом и покупаться в холодном озере в сентябре месяце, отметить праздники, послушать и
спеть песни Цоя под гитару. Ужасно, что вирус уносит самых здоровых из нас... Пусть земля тебе будет пухом...

«Погиб ли тот фрегат». Последняя песня Ильи Вейсмана

К Дню снятия Блокады Илья, уже заболев ковидом, собрался с силами и спел из своего дома в эфире клуба «Синий Троллейбус» песню Алексея Иващенко и Георгия Васильева «Погиб ли тот фрегат»

Похороны Ильи Вейсмана состоятся 10 февраля в 12:00 на Еврейском кладбище.