В Петербурге установлен мемориальный знак в память о петербуржце Михаиле Абрамовиче Свердлове. Это было сделано силами проекта «Последний адрес», задача которого – увековечить память тех, кто стал жертвами репрессий.

Знак установили на доме 17 по улице Маяковского, откуда в сентябре 1938 г. Михаила Абрамовича увели на арест.

На церемонии присутствовали потомки Михаила Абрамовича.

Марксист-ленинист, «покусившийся» на Сталина

Михаил Абрамович родился в Латвии в 1904 году, в многодетной семье. С 12 лет работал грузчиком в типографии. Окончил рабфак, работал преподавателем, учился в институте Красной профессуры в Ленинграде. Был Первым секретарем райкома партии. Читал лекции по политэкономии в Первом Медицинском институте, где позже возглавил кафедру марксизма-ленинизма.

В сентябре 1938 года был арестован. Затем осужден на 10 лет лишения свободы без права переписки. Основу приговора составила «организация подготовки убийства тов. Жданова и Сталина». Затем срок был уменьшен до 5 лет.

Михаил Абрамович отбывал заключение в лагерях Архангельской области. В 1942 г., за два месяца до освобождения, умер в Няндомском лагере от «паралича сердца на почве пеллагры», т.е. от голода. Ему было 39 лет.

В 1956 году Михаил Абрамович был полностью реабилитирован.

Арест отца. Воспоминания Бориса Михайловича Свердлова

Мне 10 лет, 1938 год. Этот день в моей памяти остался ярким, как будто это было вчера - моего папу, красивого, умного, доброго, всеми любимого человека, уводят из дома поздно ночью четверо, одетых в какую-то полувоенную форму

Прекрасный дом

Мы живем в прекрасном городе Ленинграде, в центре города на улице Маяковского, рядом с Невским проспектом. У нас замечательная семья – папа, мама, я и только что родившаяся сестренка. Папа работает Первым секретарем Красногвардейского райкома партии (по нормам Советского Союза это глава района), важнейшего промышленного района города, где были Путиловский (Кировский) завод, Судостроительный завод и множество предприятий, НИИ и КБ оборонной отрасли. Мама – инспектор отдела народного образования по музыкальному воспитанию детей. Дома мне очень тепло и уютно, по субботам часто собираются друзья, приходят соседи, мама очень хорошо играет на рояле (дома большой концертный рояль), папа, как говорят, прекрасно поет. Родители, особенно мама, часто ходят в театры и на концерты.

Михаил Абрамович Свердлов

Начало беды

Однажды папа пришел домой очень мрачный, растерянный, подавленный, и сказал, что его сняли с работы и направили заведовать кафедрой марксизма-ленинизма в медицинский институт. Скорее всего, это было уже знаком надвигающейся беды. Сразу же в семье все изменилось, поселилось мрачное, томительное ожидание, прекратились встречи с друзьями, замолчал телефон. Родители долго что-то обсуждали, скрывая от меня разговоры.

Отца уводят

Вечером 11 ноября 1938 года раздался телефонный звонок, который показался мне очень странным – на мои «алло, алло» никто не отвечал. Папа побледнел и сказал маме: «Они проверяют, дома ли мы. Надо собираться». Оказалось, у него, как и у почти всех его друзей, на этот случай уже была приготовлена корзиночка со всем, что, им казалось, могло пригодиться.

Позвонили в дверь, в квартиру вошли четверо. Что-то сказали и стали проводить обыск. Все книги перетрясли, вытащили папки с репродукциями картин, которые папа собирал и часто показывал мне. Все бросали на пол. Один записывал то, что ему говорили остальные. Мама плакала, отец отвечал на какие-то вопросы, я был перепуган, жался к маме.

Они закончили и велели папе одеваться. Папа надел кожаное пальто, бурки, выходной костюм. Как потом оказалось, все это у него сразу отняли и дали какую-то рвань.

Последнее свидание с отцом

После этого я увидел отца последний раз в своей жизни через полгода. После вынесения приговора нам разрешили свидание. В течение всего этого срока мы не знали о нем ничего, но, к счастью, передачи для него принимали. По понятиям тех лет это означало, что он жив...

Благодаря адвокату нам разрешили свидание в тюрьме, вот тогда я и увидел отца в последний раз. Около тюрьмы толпились сотни людей, вызывали по группам, по 20 человек. Большая, длинная комната, перегороженная двумя решетками, между которыми ходил тюремщик. Все стояли перед решеткой, а из дверей тюрьмы выводили заключенных, выстраивая их перед другой решеткой. Все начали кричать, плакать, и заключенные, и посетители, услышать что-либо практически было невозможно. Отец был неузнаваем, похудевший, бледный, небритый, страшно уставший, в каком-то тряпье. В этом крике он пытался расспрашивать нас о нашей жизни. Несмотря на все, что пережил сам, он волновался за нас. Раздался звонок, и отца увели. После этого было всего одно его письмо, где он сообщал, что находится в лагере в г. Каргополь. Мама сразу же ответила, но больше мы никакой информации о нем не имели.

Оскорбительный документ

После смерти Сталина появились слухи, что многих людей, арестованных по политическим статьям, реабилитируют. Мама написала заявление в Главную военную прокуратуру. Пришел ответ, что Свердлов Михаил Абрамович умер в 1943 году (за два месяца до окончания срока заключения), а в 1956 году посмертно полностью реабилитирован и восстановлен во всех правах за отсутствием состава преступления (не сочли нужным, правда, даже сообщить, где он умер и где похоронен). Надо сказать, что этот важнейший документ, который определял жизнь и судьбу отца и всей семьи на протяжении двадцати лет, был оформлен оскорбительно небрежно, на маленьком листке бумаги с зачеркиваниями и исправлениями, без всякой попытки принести какие-то слова сочувствия или извинения.

Ржавые пятна

В 1985 году в г. Калининграде, где я служил, мне разрешили ознакомиться с документами, связанными с арестом отца.

Досье было очень большое, допросы, ответы. Все было написано не папиной рукой, он только подписывал. Отец отрицал все обвинения, никакой группы не создавал, ни в какой антисоветской деятельности не участвовал. Записывать ничего мне не разрешали. Пытался запомнить все, что я читал, но был настолько психологически потрясен, что в памяти осталось совсем немногое. Читал и поражался какой-то дикой придуманной истории, не имеющей никакого отношения к жизни моего честного, любимого отца. На многих листах были ржавые пятна, похоже, мне казалось, что это пятна крови. На первых допросах он все отрицал, а на последнем допросе отец признал все абсурдные обвинения.

Справка о признании Михаила Свердлова пострадавшим от политических репрессий

Как мы жили дальше

Жизнь моя и всей нашей семьи стала не очень легкой. После ареста отца мать уволили с работы и она осталась без каких-либо средств к существованию с восьмимесячной дочкой и десятилетним сыном. Благодаря друзьям ей с трудом удалось устроиться на малооплачиваемую работу в детский кинотеатр.

Я в 14 лет во время войны в эвакуации в г. Чебоксары вынужден был пойти работать слесарем-механиком на завод. После войны, понимая, что с моей биографией поступление в институт невозможно, я пошел учиться в артиллерийское училище и всю жизнь до пенсии прослужил в рядах Советской Армии.

Материалы предоставлены проектом «Последний адрес»

Благодарим Илью Васильева за помощь в подготовке статьи

Об установке мемориального знака в память о прихожанине Малой Синагоги Шмуэле Немойтине читайте тут