В 1980-е годы шутили: «Ленинград – город героического самиздата». Самиздат делался и распространялся, конечно, и в Москве. Но там он носил в большей степени политический, в Ленинграде – культурный характер. Особенностью нашего города была самиздатская периодика. Журналов, перепечатывавшихся на машинке, на примитивных матричных принтерах, тиражом от 5 до 50 экземпляров, были десятки. Некоторые из них – «Часы», «Обводный канал» – сыграли важную роль в истории российской культуры.

Был, разумеется, и еврейский самиздат. Самым значительным его явлением стал «Ленинградский еврейский альманах».

Ленинградский еврейский альманах, 1988 г.

История его возникновения такова. В 1970-е годы «секулярное» еврейское движение было во многом сосредоточено на борьбе за алию и на подготовке к алие. Но после 1980 г. возможности выезда в Израиль резко сократились. Многие люди, решившиеся на отъезд, годами «сидели в отказе». Были и те, кто уезжать не собирался, но заинтересовались историей и культурой своего народа.

В этой обстановке группа активистов, в которую входили Яков Городецкий, Эдуард (Исаак) Эрлих и Григорий (Цви) Вассерман, решила основать периодическое издание.

Цви Вассерман

Это был в определенной мере вызов. Ведь все еврейские активисты были «на крючке», под надзором. Страх перед «прослушкой» заставлял обсуждать реакционные вопросы не дома, а на улице. Обычно редколлегия встречалась на углу Суворовского поспекта и 7-й Советской, рядом с местом работы Вассермана. По этой же причине имена членов редколлегии не афишировались. И это при том, что альманах печатался на принтере довольно большим для самиздата тиражом – не менее 50 экземпляров (под конец – больше 100), и распространялся за пределами Ленинграда. Вероятно, если бы КГБ с самого начала поставил перед собой задачу – жестко пресечь издание, это можно было бы сделать. Но власти выжидали. Может быть, этому способствовала мудрая компромиссная политика издателей, избегавших острых политических материалов, при необходимости прибегавших к «эзопову языку».

Состав редколлегии менялся. Впоследствии в него вошли историк Михаил Бейзер, поэт Юрий Колкер, который был литературным редактором.

Юрий Колкер

Михаил Бейзер

После его отъезда (1984) его сменила Римма Запесоцкая. Колкер позднее в письме к коллеге Льву Лосеву честно признавался: «Забавно здесь то, что и еврейским активистом я стал почти поневоле (другого стилиста просто не нашлось), и по крови я не совсем еврей (а жена моя – совсем не еврейка), и об Израиле я чуть ли не до последнего момента вовсе не думал...» (Заметим, что в Израиле Колкер и не задержался – вскоре переехал в Англию). Запесоцкая была от еврейских проблем еще дальше. Но без них альманах не состоялся бы.

В предисловии к первому номеру Колкер писал:

«Еврейское население Ленинграда превышает 140 000 человек. По численности это целый народ. Фактически же это лишь небольшая часть народа, имя которого не исчезает со страниц истории человеческих цивилизаций вот уже три с половиной тысячи лет. Но кто они – эти евреи? В какой мере они сохранили право носить это древнее имя? Дорожат ли им? Еще недавно отвечать на эти вопросы было не очень весело. Обстоятельства сложились так, что огромное большинство ленинградских евреев видит в своем еврействе досадную помеху, некий врожденный порок, который почти невозможно, но очень желательно скрыть...

В последние десятилетия мы наблюдаем процесс национального возрождения во всем мире. Он коснулся и евреев, в частности нас, евреев Ленинграда. Сотни и тысячи из нас взглянули на себя новыми глазами, заново спросили себя: что, собственно, значит – быть евреем? Только вульгарно понятый интернационализм может поставить это нам в вину...

Мы рады, что это заблуждение преодолевается. Вместе с русскими мы повторяем сегодня бесконечно значительные слова Пушкина: «Дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим».

Судьба этого скромного начинания находится не в наших руках. Оно ни в чем не противоречит советским законам, традициям и морали, не ущемляет ничьих интересов. Сборники существуют на правах рукописей. Мы надеемся на доброжелательное и непредвзятое к ним отношение».

Какие же материалы появлялись на страницах альманаха?

Вот номер третий, к примеру. Глава из книги Михаила Бейзера «Евреи в Петербурге». Перевод пуримшпиля. Стихотворение Кацнельсона в переводе Владислава Ходасевича. Стихи современных русских поэтов еврейского просхождения, очень разных – Леонида Аронзона, Владимира Ханаана, самого Колкера. Статистически-социологическая статья. А вот материал совсем странный: письмо бердичевских евреев, написанное в 1878 году, обращенное к британскому премьеру лорду Дизраэли (как известно, еврею по происхождению) с утверждением, что в России еврейский народ не подвергается дискриминации и гонениям. Зачем этот документ (неловкую попытку доказать свою лояльность и «патриотизм») вытащили? Прозрачная параллель с современностью, с деятельностью так называемого Антисионистского комитета советской общественности? В следующем номере – статья про еврейское кладбище, про роль евреев в революционном движении (автор – Л. Сегал; это псевдоним историка Л. Прайсмана). В 5 номере его же статья про погромы и еврейскую самооборону. И – этот материал вызывает печальную усмешку – учтивое, но обиженное письмо Василию Белову по поводу промелькнувшей в его рассказе антисемитской фразы. Несколько лет спустя, в условиях перестройки, писатели-деревенщики без обиняков скажут, что они думают о еврейском вопросе. А еще через несколько лет окажется, что евреям их мнение не так уж важно. Но пока что на дворе восьмидесятые годы. В 11 номере альманаха (уже 1987 году) перепечатывается печально знаменитая переписка Натана Эйдельмана и Виктора Астафьева... Что еще? Материалы о еврейском фольклоре и еврейской музыке, о судьбе итальянской еврейской общины в годы войны, о еврейских связях Корнея Чуковского, о единственном еврее-декабристе Григории Перетце, о кумранских находках...

Эклектика? Набор случайных материалов? Можно сказать и так. Но сегодня номера ЛЕА читаются как памятник эпохи, когда десятки сотни людей в стотысячной еврейской общине Ленинграда так или иначе, тем или иным путем приходили к национальному самосознанию, национальной памяти. Одни – через религию, другие (и их было не меньше) через традиционный русско-интеллигентский интерес к истории и культуре. И в то же время – через страхи, через обиды. Это тоже часть истории, и немалая.

В 1992 году часть номеров ЛЕА была переиздана в составе сборников «Еврейский самиздат» Иерусалимского университета. Остальные номера хранятся в различных собраниях. Сейчас делается большая работа по сохранению ленинградского самиздата позднесоветской эпохи. Некоторые журналы отсканированы, вывешены в Интернет. Тот, кто сделал бы подобное с Ленинградским еврейским альманахом, совершил бы, конечно же, доброе дело.

Валерий Шубинский