Все проекты
Общину поддержали 29702 раз

Ключи от Синагоги в подарок

Среди предков Виктора Цалевича Юрканского – член еврейского рабочего клуба, покушавшийся на ленинградскую Синагогу, и герой стихотворения Маяковского – тот самый фининспектор, так досадивший поэту. Специально для нашего портала Виктор Цалевич рассказал удивительные истории из жизни своей семьи.

Лейб Юрканский. Колония Добрая и эмиграция в контейнере

1903 год. Еврейская земледельческая колония Добрая Херсонского уезда Херсонской губернии. Предок семьи Юрканских, происходивший из местечка Юрканцы под Гродно, переселился сюда еще в начале 19 века. После завоевания Малороссии Екатерина II пригласила еврейские семьи осваивать эти земли. До этого евреям было запрещено владеть землей и работать на ней. На вновь завоеванных территориях организовали так называемые колонии, одной из которых и была колония Добрая – крупнейшая из десяти, расположенных между Херсоном и Николаевом. К концу 19 века она насчитывала более 1500 евреев.

33-летний глава семейства Лейб Израилевич Юрканский с благословения своего тестя- скотопромышленника оставляет на его попечении красавицу жену Гителе с тремя детьми. В надежде найти Землю обетованную он уезжает в Одессу и садится на торговое судно. За соответствующую мзду его тайно закрывают в наглухо заколоченный контейнер, откуда выпускают только в нейтральных водах. Добравшись в Аргентину, Лейб устраивается помощником мясника-еврея и развозит колбасную продукцию по адресам заказчиков.

За четыре года он выучил английский, поднаторел в торговле, но страна не показалась ему перспективной, и в 1907 году Юрканский возвращается домой. За время его отсутствия разразилась Русско-японская война. Лейб был военнообязанным, а так как он не явился на призывной пункт, занимаясь колбасным производством в Буэнос-Айресе, его посчитали уклонившимся от призыва. О его возвращении кто-то из соседей сообщил властям. Как дезертир Юрканский был осужден на полтора года тюремного заключения и этапирован в каторжную тюрьму города Николаева. Освободившись, он окончательно возвращается к семье, и у них с женой рождается еще пятеро детей.

Ключи от Синагоги в подарокКлючи от Синагоги в подарок Дети Лейба Израилевича

 

Ключи от Синагоги в подарок Лейб Израилевич (на верхушке снопа) с детьми заготавливает сено в своем хозяйстве. 1927 год

Израиль Юрканский. Разговор с фининспектором о поэзии

В царской России еврейские дети не имели права учиться в гимназии. Исключение составляли лишь выходцы из семей купцов I и II гильдии. Шурин Лейба Юрканского, купец II гильдии, фиктивно усыновил его старшего сына Израиля и определил учиться в гимназию города Николаева.

В 1918 году 19-летний Израиль поступил на службу в ВЧК. Когда войско Петлюры начало стягивать кольцо вокруг Николаева, чтобы спасти реквизированный золотой запас, большевистское руководство поручает юноше возглавить переправку двух вагонов с ценностями в Москву. Вагоны были успешно доставлены по назначению, и Израиль в 1921 году попадает в номенклатурную московскую обойму. Имея законченное гимназическое образование, грамотный молодой чекист пошел по финансовой линии и одновременно поступил на заочное отделение Московского университета. Через несколько лет Израиль стал старшим фининспектором Центрального района Москвы.

Ключи от Синагоги в подарок Израиль Юрканский. 1924 год.

Согласно семейному преданию, именно к нему в 1926 году, собираясь в очередной заграничный вояж, пришел Владимир Маяковский, чтобы получить подпись об отсутствии задолженностей. Израиль Юрканский выяснил, что за поэтом числится большая неуплата, и отказался поставить подпись. Вспыливший «певец революции» бросился к телефонному аппарату и принялся яростно накручивать ручку.

– Анатолий Василич! – закричал Маяковский в трубку, – тут меня чинуша не пускает, не подписывает…срывается поездка!

– Ну дайте ему трубку, – ответил Луначарский.

Израиль Лейбович подошел к телефону и услышал мягкий голос наркома просвещения:
– Товарищ, я вас не знаю, моя фамилия – Луначарский. За Владимира Владимировича Маяковского я ручаюсь, его я хорошо знаю. Он вернется и все оплатит. Прошу вас, подпишите ему разрешение на выезд.

После этого Юрканскому ничего не оставалось как поставить свою подпись, а результатом этого инцидента стало рождение того самого стихотворения «Разговор с фининспектором о поэзии»:
Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо…
не тревожьтесь…
я постою…
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.

Ключи от Синагоги в подарок Израиль Юрканский (сидит в центре), слева от него – жена Роза Рубина-Юрканская, майор медицинской службы, справа – брат Иосиф Юрканский, над ними стоит сын Израиля Карл Юрканский. 1941 год.

Цалель Юрканский, ученик тракторной школы

Второй сын Лейба Израилевича – 18-летний Цалель во время Гражданской войны служил в особом продовольственном отделе Юго-западного фронта, занимавшемся снабжением войск. После прекращения военных действий он вслед за старшим братом Израилем отправился в Москву, где поступил в командное пехотное училище. На очередном медосмотре у Цалела обнаруживают врожденный порок сердца и переводят в интенданскую военно-хозяйственную школу.

Тем временем Израиль получил престижную квартиру в Камергерском переулке, где жил с женой и сыном, названным революционным именем Карл. Его соседями снизу была семья Шнейдеровых. С братьями Шнейдеровыми Юрканский был дружен. Первый – Владимир Адольфович, впоследствии стал создателем и ведущим телевизионного «Клуба кинопутешествий», а Виктора, работавшего в ЧК, в 1937 году расстреляли.

В 1923 году по поручению Народного комиссариата земледелия Владимир Шнейдеров организует одну из первых в стране школ трактористов и становится ее начальником. Вот в эту школу Израиль и определяет младшего брата.

Ключи от Синагоги в подарок 1-я тракторная школа. В третьем ряду четвертый слева Владимир Шнейдеров, во втором ряду второй слева Цалель Юрканский. Апрель 1925 г.

На практику Цалель вместе с подаренным Джойнтом трактором едет в родную колонию Добрая. Трактор торжественно выгружают с платформы поезда, практикант выступает на митинге с приветственной речью, садится за штурвал трактора и прямо со станции едет в поле.

Цалель входит в правление еврейского рабочего клуба

В 1926 году после всех перипетий Цалель Юрканский снова оказывается в Ленинграде и устраивается на завод «Красный путиловец». Он попадает в только что созданный цех по производству первых газовых турбин для крейсеров.

Ключи от Синагоги в подарок Студенческая книжка Цалеля Юрканского.

На этом заводе, ставшем позднее Кировским, прошла вся трудовая жизнь Цалеля Лейбовича. В 1929 году на завод приезжал сам Тухачевский, и Юрканскому поручили показать легендарному военачальнику выпускаемую продукцию. После трудового дня Цалель активно занимался общественной деятельностью, выступал в самодеятельности и стал завсегдатаем еврейского рабочего клуба.

Рабочие клубы в 20-е годы считались важнейшим очагом распространения новой социалистической культуры. Еврейский клуб, в котором выступали любительские коллективы и народные хоры, находился сначала до 1927 года на улице Некрасова 7, а затем переехал в здание нынешнего Большого театра кукол, в дом 10 по той же улице. Основным языком общения в клубе был идиш, поэтому Цалель Лейбович чувствовал себя здесь как дома, проводил все вечера и вскоре стал одним из членов правления, куда входили и два младших брата его жены Ханны – Ефим и Бенцион Райхели.

Ключи от Синагоги в подарок Цалель Лейбович Юрканский в центре, сидит его жена Ханна, рядом их дочь Ася, стоят слева Ефим Райхель (с бабочкой), справа Бенцион Райхель. 1932 г.

Ключи от ленинградской Синагоги в подарок

Для грандиозных планов клубу не хватало места: в этом же здании ютились и представители других землячеств Ленинграда: литовской, украинской. На одном из заседаний правления весной 1930 года был поднят вопрос о поиске нового помещения для клуба. За несколько месяцев до этого по решению Президиума Леноблисполкома была закрыта Большая Хоральная Синагога. Зная об этом, члены правления решили обратиться к властям с просьбой разрешить устроить в помещении Синагоги еврейский рабочий клуб.

Ключи от Синагоги в подарок Члены правления еврейского клуба. В нижнем ряду второй слева Цалель Юрканский, в верхнем ряду третий слева Ефим Райхель, в третьем ряду четвертый слева Бенцион Райхель. Начало 30-х годов.

В Смольный был делегирован Цалель Юрканский: его как молодого рабочего, члена партии, участника Гражданской войны посчитали наиболее подходящим для этой миссии. Юрканский попал на прием к самому С.М. Кирову. Тот, выслушав просьбу, тут же распорядился принести ключи от Синагоги и вручил их ходоку с напутствием пригласить его на открытие клуба. Но члены правления не успели воспользоваться подарком: после жалобы религиозной общины в высший законодательный орган страны того времени ВЦИК 1 июня 1930 г. Синагога была вновь открыта. Цалель был вызван в Смольный, сердитый Киров потребовал вернуть ключи и больше ни о каком другом помещении не заикаться. А вскоре все национальные клубы были закрыты.

Ключи от Синагоги в подарок Проводы Ханны Райхель к жениху Цалелу Юрканскому в Ленинград. В шляпке с муфтой Ханна Райхель, рядом с ней сидит Лейб Юрканский, рядом со скрипачом в первом ряду брат Ханны – юный Ефим Райхель. Ноябрь 1926 г. Колония Добрая.

Макс Юрканский. Двадцать лет в заключении

Судьба Макса, третьего сына Лейба Юрканского сложилась печально. Он окончил Московский авиационный институт, стал талантливым инженером, но рассказал в компании рискованный анекдот и был арестован. Ему не было еще и тридцати, когда его посадили. Почти 20 лет он провел в заключении. В 1934 году за связь с троцкистами арестовали его старшего брата Израиля. В одной из пересыльных тюрем они чудесным образом встретились. Израилю к тому времени удалось устроиться фельдшером и, просматривая списки вновь прибывших доходяг-заключенных, он увидел фамилию Юрканский. Израиль спас младшего брата от смерти – выходил и устроил на должность садовника. Через какое-то время Макс, талантливый конструктор, попал в «шарашку» (тюремную мастерскую) по изготовлению элитной мебели.

После смерти Сталина Макс, освободившийся из лагеря, участвует в конкурсе по созданию мебели для Кремлевского Дворца съездов. Его модель кресел с убирающимся в подлокотник пюпитром занимает первое место. За отличный результат автор был выдвинут на награждение Ленинской премией. Не дожив до этого события, Макс умер в возрасте 50 лет.

Часы и сапоги, спасшие Ефима Райхеля от смерти

Один из младших братьев Ханны – жены Цалела Юрканского, Ефим Райхель, окончил высшее училище погранвойск ОГПУ в Орджоникидзе.

Ключи от Синагоги в подарокЕфим Райхель с женой. 1940 г.

Перед войной он был назначен начальником одной из пограничных застав на Южном Буге. После нападения фашистов Ефим со своими подчиненными мужественно оборонялись, но под натиском противника отступили до старой государственной границы, где и приняли последний бой. Когда боеприпасы были на исходе, начальник заставы Райхель, понимая, что в плен ему – командиру, коммунисту и к тому же еврею – сдаваться нет смысла, обвязал себя гранатами и бросился под танк. В последний момент водитель танка свернул в сторону. Одна из гранат взорвалась, Ефим получил тяжелые ранения, но остался жив.

Взятые в плен пограничники до самого концлагеря тащили раненого командира на руках. Там на сортировке одному из полицаев сунули золотые часы одного из солдат, чтоб тот закрыл глаза на происхождение Ефима. К счастью, Ефим был русоволос, голубоглаз и мало походил на еврея. Единственным опасным местом была баня, куда погнали пленных, но и там бойцы прикрывали своего командира, чтоб немцы не заметили отличительную особенность. Ефим назвался фамилией Ткаченко, к тому же он вырос в Малороссии и хорошо знал украинский язык. Он был молод, крепок, и ему удалось выжить в немецких концлагерях.

Когда закончилась война, Райхель оказался в маленьком австрийском городке, который попал в американскую оккупационную зону. Ефим сносно понимал немецкий, был человеком грамотным, ответственным, и американские власти назначили его комендантом городка. Когда начался обмен военнопленными для отправки на родину, Ефим Райхель, несмотря на отговоры американцев, отправился в Советский Союз. Ну, а там – прямиком в ГУЛАГ. По дороге он ухитрился в щель вагона бросить письмо с просьбой отправить по адресу, чтоб сообщить о себе родственникам. И письмо дошло!

Сидел он в Тайшете с уголовниками, которые проиграли его в карты и по тюремным законам должны были убить. Но еще мальчишкой Ефим учился сапожному делу, и ему удалось из подручного материала сшить пахану – хозяину камеры новые сапоги со скрипом. Так он остался жить во второй раз.

Ключи от Синагоги в подарок Ефим Райхель после освобождения из лагеря. Тайшет 1955 год.

Вот так, как в кривом злом зеркале, жестокая эпоха отразилась в судьбах членов большой дружной, некогда патриархальной семьи.

Ключи от Синагоги в подарокСемья Цалела Юрканского: в центре Цалел Лейбович, рядом слева сидит его жена Ханна Иосифовна Райхель, в верхнем ряду первая слева их дочь Ася, второй – сын Виктор.

Выражаем благодарность Виктору Цалевичу Юрканскому за рассказ о своей семье и предоставленные фотографии.

Елена Севенард


Вконтакте

КОНТАКТЫ РЕДАКЦИИ

190121, Россия, Санкт-Петербург,
Лермонтовский проспект, 2

+7 (812) 713-8186

[email protected]

Рейтинг@Mail.ru
Яндекс.Метрика
Вход
Уже поддержали общину