О ленинградском раввине 1980-х рассказывает писатель и историк Валерий Шубинский

Человек-легенда

Лет сорок назад в Ленинграде был человек…

Пожалуй, правильно сказать так: было два разных человека.

Был Залман Израилевич Зайчик, заслуженный инженер-радиотехник, ветеран Великой Отечественной Войны.

И был раввин Шнеур-Залман Зайчик, один из столпов еврейской общины города.

Вспоминает ли кто-то о Зайчике-инженере? Может быть, его сослуживцы, уже пожилые люди. А Зайчик-раввин – фигура во многом легендарная. Но известно о нем не так уж много.

Нам удалось поговорить с его дочерью Мирой Зелигер и зятем Леонидом Зелигером, живущими в Израиле.

Местечко Глубокое

Фамилия Зайчик для русского слуха звучит не очень обычно, но в Центральной и Восточной Европе она довольно распространена, и не все ее носители – евреи. В Белоруссии, в Смиловичах, была известная династия раввинов Зайчиков.

Местечко Глубокое – это сейчас Белоруссия, исторически - Литва, а в 1921 году, когда Залман Зайчик появился на свет – Польша. Часть ее жителей принадлежала к литвакам-миснагедам, часть – к последователям Хабада. Семья Зайчиков была в этом смысле смешанной: отец из литваков, мать из хасидов. Сын получил имя «хасидское» – Шнеур-Залман: в честь Алтер Ребе.

Семья Зайчик. Глубокое, 1923. В 1 ряду второй справа – З.Зайчик (2 года)

Ему было восемнадцать, когда Западная Белоруссия вошла в состав СССР. Он успел получить традиционное еврейское образование – хедер и ешива, учился в гимназии Тарбут, где преподавание шло на иврите. Но мир, в котором он рос, уже не был традиционным. Вставал вопрос о сегодняшнем и завтрашнем дне еврейского народа…

Много говорили о сионизме. В Глубокое приезжал Жаботинский. Залман Зайчик на всю жизнь запомнил его выступление. Зал заранее взяла под охрану полиция. В какой-то момент к полицейскому подошел неизвестный ему невысокий человек в полувоенной форме и спокойно, на хорошем польском языке сказал:

– Все в порядке. Я здесь. Вы можете идти.

Полицейский решил, что это какое-то начальство, и ушел. А это был Жаботинский.

Речь свою Жаботинский (уже, конечно, не по-польски, а на идише) начал так:

– Кто из вас стремится к благополучной, безопасной жизни? Кто любит своих детей и хочет, чтобы они получили хорошее образование, достойную профессию?

Многие подняли руки.

– Уходите! – сказал сионистский лидер. – Я обращаюсь не к вам. В Земле Израилевой придется первое время жить в бараках, там ваших детей ожидают болезни и тяжкий труд, а может и пуля разбойника. Но это будет наша земля…

Так и не найденный брат

После советской аннексии молодому раввину не было места в новом обществе, да и жизнь предъявляла иные требования. Залман Зайчик уезжает в Львов изучать физику в университете, а семья переезжает, спасаясь от разрухи, в Сарны, под Ровно. Здесь их застала война. Залмана сразу призвали в Красную Армию. Это спасло ему жизнь. Он прошел всю войну, получил много наград.

А семья Зайчиков осталась на месте ... Когда Залман вернулся с войны, он уже никого не нашел. Погибли все.

После войны Залман Зайчик оказался в Ленинграде, окончил Ленинградский университет, женился.

Ктуба Сары и Залмана Зайчиков Ленинград, 1951

И тут вдруг вспыхнула слабая надежда начать новую жизнь: некоторым категориям жителей Западной Украины и Западной Белоруссии, имевших до войны польское гражданство, разрешали выехать в «народную Польшу» (а уж оттуда в принципе можно было уехать и в землю Израиля). Залману вместе с молодой женой дали разрешение на выезд. Надо было только оформить документы в Москве.

Залман поехал в Москву. Но прежде, чем пойти по инстанциям, он зашел в синагогу, видимо в сердце еще теплилась слабая надежда.

В синагоге старики рассказали ему, что совсем недавно заходил туда молодой человек по фамилии Зайчик, искал родственников. И тут же в голову ударила мысль: а вдруг это Гершон, младший брат, пропавший без вести в военные годы. И забыв про отъезд, Залман начал каждый день ходить в синагогу в надежде встретить того человека. Шли недели, и человек объявился – это был дальний родственник, Арон Зайчик, литератор, но вовсе не Гершон, младший брат.

А выезд в Польшу тем временем закрылся. Так Залман Зайчик остался в Ленинграде на долгие 35 лет.

Много лет спустя в руки Миры и Леонида попал научный журнал из Израиля, в котором они обнаружили статью профессора Тель-Авивского универстета Гершома Зайчика. Сара Хаммель, самоотверженая женщина из кибуца Саад, так много сделавшая для алии, связалась с профессорм, но он оказался всего лишь однофамильцем, родом из Чехословакии.

Складная хупа

Много лет Залман Зайчик был одним из постоянных прихожан ленинградской синагоги. Он был очень близок к Аврому Лубанову, легендарному раввину, возглавлявшему общину в 1943-1973 годах, и всегда был его гостем на седере, практически членом семьи.

И все-таки ему приходилось вести двойную жизнь: сочетать работу рядового советского радиоинженера с соблюдением дома непростых правил еврейской религии, постоянным изучением еврейской мудрости, передачей этих знаний своим детям и еврейской молодежи было очень нелегко.

В 1979 году дочь Зайчика с мужем и детьми подали заявление на выезд в Израиль и сразу оказались в положении отказников, а через два года сам он вышел на пенсию. Больше не было необходимости скрывать тайную еврейскую сторону своей жизни.

Леонид Зелигер стал одним из первых подпольных преподавателей иврита в Ленинграде. На фото: Ленинградские дети изучают иврит, 1982 г.

Залман Зайчик, Аба и Ида Таратута, Фредди Закс

Это были первые годы еврейского национального и религиозного возрождения. Поначалу оно проходило во многом вне синагоги. Официальные руководители общины вынуждены были считаться с давлением и контролем КГБ, а многие молодые люди, приходившие к иудаизму, но продолжавшие учится в институтах и состоявшие в комсомоле, боялись «засветиться». Это были годы домашних еврейских свадеб. Именно в эти годы заговорили о раввине Зайчике, который ставит хупу на дому.

Хупа в Ленинграде (Л.Фурман). Ведет Залман Зайчик. 1986 г.

Хупа в Ленинграде. Слева направо – Л. Раскин, Г. Генусов, М. Зелигер.Американский дипломат Даниэль Гроссман (впоследствии высланный из Ленинграда)

Хупа в Ленинграде. Слева направо – Г. Генусов, М. Зелигер, Е. Генусова, И. Таратута, А. Таратура, М. Бейзер

Хупа была складная. Реб Шнеур-Залман возил ее с собой в тесных автобусах и метро. Ктубу писали от руки… Сколько таких свадеб провел он, никто не знает. Приглашали его и на брит-мила, и на другие обряды. На большие осенние праздники – Рош-а-Шана, Йом Киппур, Суккот – Залмана Зайчика, как знатока Закона и кантора, постоянно приглашали в другие города, (в Симферополь, в Баку) для совершения праздничного богослужения.

Тайная хупа в Вильнюсе. 1979 г.

А между тем, он с виду совсем не походил на традиционного седобородого ребе: пожилой советский человек в пиджаке с орденскими планками. Прохожий, встретивший реб Залмана на улице, не догадался бы, кто перед ним.

Залман Израилевич Зайчик. Инженер, участник войны, раввин

Еще одна жизнь

В 1987 году Зайчик и его семья наконец получили разрешение уехать в Израиль. Ему было отпущено еще пять лет счастливой жизни в Иерусалиме. Он вернулся к своей инженерной профессии, а по велению сердца, «на общественных началах», работал в музее Яд ва-Шем. Там встречали его многие из тех, кто помнил его по Ленинграду.

Можно сказать, что это была еще одна, третья, добавочная жизнь. Тоже важная и насыщенная.

Но здесь, в Петербурге, о нем не забыли. Он был одним из тех, кто обеспечил преемственность, непрерывность религиозной и вообще еврейской жизни в нашем городе. Это многого стоит.

Валерий Шубинский

Фотографии из архива Леонида и Миры Зелигер

Историю о том, как Леонид Зелигер приехал в Петербург, посетил Синагогу и обнаружил свою фотографию в брошюрке, посвященной 120-летию Синагоги, читайте тут

Прочитать интереснейшие истории о раввинах Ленинграда-Петербурга Вы сможете в красочном еврейском календаре-5777, который Синагога только что отправила в печать. Автор текстов – Валерий Шубинский. Оформить подписку на календарь можно тут