Все проекты
Общину поддержали 30132 раз

Блокадные истории Соломоновых и Фрейдсонов

Петербуржец Александр Залманович Коников взял на себя благородную задачу: он опрашивает знакомых и записывает их истории о блокаде. С разрешения автора и рассказчиц публикуем две их них.

Александр Залманович КониковАлександр Залманович Коников

«Выполнив свою задачу, сестра умерла…»

Рассказала Мира Самуиловна Соколова

Моя мать, Фрейдсон Анна Михайловна (Хана), девичья фамилия Ратнер, успела до войны сделать три вещи, самые важные в жизни женщины: вышла замуж, родила ребенка и закончила институт, получив диплом врача. Это был последний выпуск перед самой войной.

Анна Михайловна Фрейдсон, мама Миры Самуиловны 24.07.1941 г.Анна Михайловна Фрейдсон, мама Миры Самуиловны 24.07.1941 г.

Тогда, кроме моих родителей, в Ленинграде проживали родственники отца: брат Евсей, его жена Галина (Голда) и младшая, незамужняя сестра Стера.

22 июня 1941 года отец, Фрейдсон Самуил Нафтольевич, был мобилизован. По званию рядовой пехоты, он воевал на Ленинградском фронте. Получил тяжелое ранение правой руки, находился на лечении в Ленинградском эвакогоспитале с января по май 1942 года, после чего был демобилизован.

Самуил Нафтольевич Фрейдсон – папа Миры СамуиловныСамуил Нафтольевич Фрейдсон – папа Миры Самуиловны

Весной того же года родственники отца и моя мама с дочкой Малочкой должны были эвакуироваться из блокадного Ленинграда. При посадке в вагон военный, наблюдавший за порядком, преградил маме вход: с грудным ребенком не положено, и мама не уехала вместе со всеми.

Сохранилось письмо Стеры Фрейдсон, адресованное старшей сестре Риве, в котором она описывает этот эпизод: «Я не могу себе простить, что я уехала без Ханы, но это был последний эшелон и мы ехали с детдомом, и ее не взяли из-за Малочки, и с вокзала она уехала одна.» Из этого же письма известно, что в дороге они находились два месяца и 22 дня пока, наконец, не прибыли на Северный Кавказ в станицу Лабинскую (ныне город Усть-Лабинск) Краснодарского края. Их разместили в школе №3 (84 детский дом).

Вскоре немцы заняли Северный Кавказ. Оккупация длилась недолго, считанные месяцы. Но везде и всегда она начиналась с уничтожения евреев. По слухам, моих родных выдала немцам учительница. При массовом расстреле евреев в станице Усть-Лабинской погибли все Фрейдсоны. Все трое.

Стера Фрейдсон. Расстреляна фашистамиСтера Фрейдсон. Расстреляна фашистами

Эта же участь ожидала и мою маму, если бы не была у нее на руках крошечная Малочка и если бы не странное, негласное распоряжение властей об особом отношении к малолетним ленинградским детям периода блокады. Негласные распоряжения - особая, малоизвестная сторона военного времени.

По статистике, 80% младенцев умерли от голода и болезней, не пережив условий блокадного города. В этих процентах и моя старшая сестра Мала, которую я никогда не видела, т.к. родилась значительно позже. Она заразилась в яслях дизентерией и умерла. Много ли надо ослабленному грудничку, если его мать от голода превратилась в скелет! Никаких вещей, фотографий, документов о Малочке не сохранилось. Неизвестно, когда она родилась, когда умерла и где похоронена.

С точки зрения иудаизма, каждый человек на земле рождается, чтобы выполнить свою, только ему предназначенную задачу. Наверное, задачей Малочки было своим существованием сохранить жизнь матери, сохранить семью родителей и дать возможность появиться на свет мне, Мире Фрейдсон (по мужу Соколовой) Выполнив свою задачу, сестра умерла. Как будто и не было ее никогда.

Анна Михайловна ФрейдсонАнна Михайловна Фрейдсон

Помню, когда в Москве, я обратилась в архив Красного Креста за сведениями о своих погибших, мне задали вполне резонный вопрос: «Зачем вам это надо?». Действительно, зачем? Не знаю. Но их беззвучные голоса стучат и стучат в мое сердце…

Мира Самуиловна в молодостиМира Самуиловна в молодости

«Ах ты, жидовка!»

Рассказала Жанна Григорьевна Бройдо (Соломонова)

После окончания войны с Финляндией мой отец, Григорий Исаакович Соломонов (1913 г.р.) был зачислен в «переменный комсостав»: даже не зайдя домой, сразу направлен куда-то на юг, может быть, на Кавказ. В Ленинград он вернулся 21 июня 1941 г., как вышло, всего на одну ночь. Приехал он вечером и пришел к маме прямо на работу. Рано утром 22 июня, в пять часов утра (еще до выступления Молотова о начале войны), ему позвонили, и отец получил приказ явиться на сборный пункт в 5 часов вечера того же дня.

Вечером, купив папиросы, печенье и т. п, мама со моей родной сестрой Сайдой пришли на пункт сбора, который находился где-то около Технологического института. Вдоль тротуара за металлической решеткой был сквер (он там есть и сейчас), в сквере на газоне лежали, дожидаясь, военные, солдаты. К забору подходили родственники, разговаривали через решетку с солдатами. Мама через решетку передала отцу принесенное. Они попрощались через забор. Больше мы отца никогда не видели. Он был убит в 1941-м в самом начале войны на фронте в звании лейтенанта, где-то на Синявинских болотах. Умер в госпитале в Волховстрое и похоронен в братской могиле. В начале на плитах было полностью имя: Бройдо Григорий Исаакович полностью, а потом поставили новые плиты, и золотыми буквами оставили только инициалы. За погибшего отца мама получала пенсию на двоих детей в размере 21 рубля.

Мама Дора оставалась в Ленинграде с нами одна. Жакты стали собирать детей в звакуацию. Мама не хотела детей отпускать и вначале прятала нас в шкаф от работников жакта.

Меня и сестру увезли в Старую Руссу с группой ребят. Когда мама приехала и стала нас разыскивать, чтобы забрать нас домой, мы с сестрой оказались в разных местах. С большими трудностями она таки разыскала нас обеих, и мы втроем вернулись в Ленинград. 

Наш дом на Соляном переулке, 13, - небольшой двухэтажный деревянный, - разбомбили, и мы остались без всего: без документов и жилья. Дом наш восстанавливать не стали. После войны мы с мамой приходили на это место. Там работали пленные немцы. Мама дала немцу хлеба, и на нее напала с руганью какая-то баба: «Ах ты, жидовка!..»

Потом мы уехали в Красноярск, где жили в подвальной комнате. 9 мая 1945 г в окна нашего подвала на улице Перенсона стучат какие-то люди, кричат: «Война закончилась!» Это было в 5 часов утра.

Мы с сестрой выбили стекло и выбрались на улицу…
Я всегда плачу в день Победы…

Материал подготовила к публикации Надежда Серебренникова


Вконтакте

КОНТАКТЫ РЕДАКЦИИ

190121, Россия, Санкт-Петербург,
Лермонтовский проспект, 2

+7 (812) 713-8186

[email protected]

Рейтинг@Mail.ru
Яндекс.Метрика
Вход
Уже поддержали общину