Вглядевшись в ее картины, на первый взгляд выполненные в традиционной для «наивных» художников-самоучек «детской» манере, замечаешь знакомство автора и с законами перспективы, и с шедеврами мировой живописи, и с современным искусством.

Вторая половина XX века была щедра на «наивных» художников, и особенно художниц, с их непосредственным восприятием мира, яркими красками, «детской» манерой письма. Их рукотворные миры не признают законов перспективы, зато щедро населены вперемежку ангелами, фантастическими зверями и собственной родней художника. Большинство из них, такие, как легендарная американская фермерша Бабуля Мозес или русские крестьянки Люба Майкова и Катя Медведева – самоучки, выходцы из бедных, простых, по большей части крестьянских семей. Объединяет «наивных» художниц и еще одна черта: практически все они начали рисовать в более чем зрелом возрасте, а некоторые – и перешагнув семидесятилетний рубеж.

Однако творческий путь и манера исполнения известной еврейской «наивной» художницы Доры Хольцхандлер выбиваются из этого общего ряда.

Дора Хольцхандлер

Прежде всего, следует заметить, что на ее творчество наложили отпечаток сразу несколько стран и культур.

Цветочная лавка на Портобелло-роуд

Дора Хольцхандлер родилась в Париже в марте 1928 года в бедной многодетной еврейской семье. Родители Доры, перебравшиеся во Францию из Польши, мастер по шитью сумок Сегия и портниха Рухла, были вынуждены отдать девочку в раннем детстве в семью фермеров-католиков. Мать забрала дочь домой, когда той исполнилось пять лет – в возрасте, когда базовые представления о мире уже успели сформироваться. Неожиданно для себя Дора вновь стала членом большой, бедной и достаточно традиционной еврейской семьи.

Субботние свечи

Она обнаружила, что изначально принадлежала к совершенно иному, так непохожему на привычный миру. Это внезапное раздвоение окружающего мира и культуры наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь и творчество Доры.

Семья

В марте 1934 года семья Доры перебралась в «мутный и заплесневелый» по контрасту с Парижем Лондон. Но всем членам семьи удалось спастись – оставшийся во Франции любимый Дорин зэйде, дедушка по материнской линии, набожный еврей и великолепный рассказчик, попал в Освенцим.

Раввин с белой птичкой

Позднее, в 1962 году 34-летняя Дора напишет страшную в своей простоте картину «Мой дед в Освенциме» («My Grandfather in Aushwitz»). Старый еврей, одетый в полосатую лагерную робу, читает молитвенник. На заднем плане картины – трупы убитых заключенных и марширующие нацисты. Как отмечает искусствовед Филип Ванн, фигура бородатого еврея на многих других картинах Доры напоминает именно ее деда.

Миньян

В 1946 году Дора снова переезжает в Париж, к выжившей во время войны тетушке, и поступает в частную художественную «Академию де ла Гранд Шомьер» на Монпарнасе, где учились в основном иностранцы. Здесь, в отличие от государственных художественных институтов, приветствовалось свободное творчество. Живя в Париже, юная Дора знакомится с шедеврами современного французского кино и поэзии, узнает имена Пикассо, Матисса и Шагала. Однако уже в следующем, 1947 году девушка заболевает брюшным тифом, а выздоровев, вынуждена вернуться в Лондон. Здесь она поступает учиться в Англо-французский художественный центр в Сент-Джон-Вуд.

Годы профессионального обучения наложат на свой отпечаток на творчество Доры Хольцхандлер. Пристально вглядевшись в ее картины, на первый взгляд выполненные в традиционной для «наивных» художников-самоучек «детской» манере, замечаешь знакомство автора и с законами перспективы, и с шедеврами мировой живописи, и с современным искусством.

Искусствоведы особо отмечают «психоделические» детали (многочисленные квадратики на одежде персонажей, драпировках, коврах), а также геометрические формы, напоминающие об иллюстрациях в средневековых еврейских рукописях.

Дора - принцесса

В своей неповторимой манере Дора Хольцхандлер написала множество бытовых сцен, часть из которых навеяна детскими воспоминаниями: женщины придирчиво выбирают курицу к субботнему столу, раввин сидит за священными книгами или занимается с ребенком, семья собралась за праздничным столом, молодая пара стоит, взявшись за руки, мать гуляет с дочерью, евреи молятся во дворе синагоги.

Раввин и мальчик

По словам искусствоведа Эдны О'Брайен, картины Хольцхандлер «...заставляют нас вспоминать наше детство и мифы, наши корни... заставляют нас тосковать по ним».

Поездка в 1988 году в Израиль вдохновила Дору на создание серии работ, посвященных Иерусалиму и Эйлату.

Иерусалимская сценка

В 1950 году Дора выходит замуж за молодого художника Джорджа Свинфорда. Плодом их счастливого 65-летнего брака стали трое дочерей, десять внуков и пятеро правнуков. Джордж разделял увлечение Доры искусством и культурой буддизма (в 70-х они даже прожили несколько лет в Шотландии неподалеку от недавно построенного там тибетского монастыря, а в 2002 году побывали на аудиенции у Далай-ламы). В их лондонском доме произведения Доры и Джорджа соседствовали произведениями буддистского искусства и книгами любимых авторов – еврейских и мировых классиков: Башевис-Зингера, Керуака, Тимоти Лири.

Гостеприимная, чуткая, нежная и бесконечно обаятельная Дора, словно сошедшая с одной из своих картин, дружила со многими знаменитостями. Она написала портрет Чарли Чаплина, водила знакомство с известной английской актрисой еврейского происхождения Морин Липман, комиком Джеком Ди, монахиней-кармелиткой, историком искусств Сестрой Венди Бекетт, посвятившей ей немало страниц.

Портрет Сестры Венди Бекетт

Дора Хольцхандлер скончалась в своем доме 8 октября 2015 года, оплакиваемая многочисленными друзьями, поклонниками ее творчества и тремя поколениями своей семьи.

Самая еврейская картина Репина