Михаил Цойреф рассказывает удивительную историю жизни своего родственника Нусима. Как нищий одесский юноша стал канадским богачом, а затем иерусалимским праведником.

Я с детства знал, что где-то в Америке у нас есть дальние родственники, уехавшие чуть ли не до революции. Какая-то тетя Циля Экстр и еще тетя Бася. Имена-то какие! Хотя и мою единственную бабушку тоже звали Циля. Детские воспоминания сводились к походам в гости на другой конец города, где читались письма в необычных белых продолговатых конвертах с диковенными марками. Американскими! Вот ради этих самых марок я и готов был терпеть поцелуи старух, пахнущих пудрой и оставлявших у меня на щеках следы помады, которые мама украдкой стирала носовым платком. Потом эта родственница умерла, а я вырос. Правда, марки собирал еще долго, а к этим маленьким маркам с президентами, отлепленным от живых писем, всегда испытывал какое-то странное, благоговейное чувство.

А в январе 90-го мы приехали в Израиль. В Иерусалим. Совсем одни. И тогда кто-то из недавно переехавшей в США дальней родни сообщил, что тут, и как раз в Иерусалиме, живут наши, перебравшиеся сюда из Канады – ну, те, что уехали из Одессы еще в начале века. И телефон. И не такие уже они дальние! Двоюродная сестра моей покойной бабушки. Правда люди они особенные – ультрарелигиозные, не нужно приглашать их на оливье. Тогда мама, самоотверженно собрав в кулак крохи идиша, не очень-то рассчитывая на контакт, позвонила. И нас приняли!

Нусим и его семья. 1990 г.

Нусим-победитель

Немного об этой семье. Ну, то есть «немного» не получится. Потому, что это такой кусок истории... В общем, мне посчастливилось застать его живым. Очень старый, маленького росточка с бородой, похожий на доброго гнома Нусим – глава рода Лиманов. Удивительный, с него можно писать собирательный образ еврейского народа. Нет, не страдальца, скорее, победителя.

Бегство из Одессы

Дело было так. Совсем юного религиозного еврейского юношу из Одессы в 20-м году должны призвать в Красную армию, где ни кошрута, ни субботы, зато вдоволь издевательств и насмешек. И он бежит. С риском для жизни ночью переходит румынскую границу по льду Днестра. Но не как Остап, позвякивая бронзулетками, а абсолютно нищий, готовый к тому, что будут стрелять с обеих сторон. В Бухаресте еврейская община помогает, как-то выправляет ему документ и он сложными путями добирается до Монреаля. Совсем один.

Семь лет за красавицу Басю

А в Одессе его ждет невеста. Юная красавица Бася, двоюродная сестра моей бабушки. Он хватается за любую черную работу, но отовсюду его гонят, потому что он упорно отказывается работать в субботу. В общем, ничего ему не остается, кроме как купить лоток и начать торговать галантерейной мелочевкой в разнос. На поезде, подальше от города, а потом пешком, по дальним деревням и фермам. Ночуя где попало, не зная ни слова по французски. Да и по-английски тоже.Так, идиш. За несколько долларов в неделю - и, главное, вернуться в пятницу в Монреаль, чтобы успеть к шаббату и молиться в миньяне.

Семь лет ушло у него на то, чтобы купить в кредит лошадь и повозку. Как Яков у Лавана. Но с лошадью дело пошло. Впрочем, нужно добавить его исключительную честность в делах. Люди это ценили.

Он наконец смог вызвать невесту из Одессы, и они поженились. Потом он поменял повозку на грузовичок, а дальше все как в книгах. Открыл магазин, потом еще один и маленькую пошивочную фабрику.

Потом была Великая депрессия. Но вышло так, что он, не понимая в акциях и не доверяя бирже, держал все свои сбережения в швейцарском банке и ничего не потерял.

Чудо Любавического Ребе: «Считай, что я в деле»

А дальше было чудо. В одном из дальних пригородов Монреаля Нусим открыл магазинчик, снимая помещение у местного зажиточного пастора. И этот человек предложил ему очень выгодно купить участок бросовой земли. На паях. Он сказал:

- Вы, евреи, удачливы в денежных делах, а ты еще и человек прямой и честный. И с тобой мне будет удача.

- Да, но земля? Какое я имею отношение к земле? Я же ничего в этом не понимаю!

Но что-то не давало ему покоя, и он отправился в Нью-Йорк к Любавическому ребе за советом и благословением. И Ребе сказал: «Покупай!» И дал ему доллар на удачу. Свой знаменитый доллар со словами: «Это мой вклад, считай, что я в деле».

Ну, а дальше как в сказке – через пару лет на этом месте прошла железная дорога и началось бурное строительство. И он стал богат. Действительно богат.

«Никогда не заключай сделку один»

Потом началась война, и он был одним из тех, кто получил заказ на шитье обмундирования для US Army. Магазины готовой одежды в Торонто и Монреале, фабрики и даже телефонная компания в Нью-Йорке. У него было золотое правило, которое он никогда не нарушал в бизнесе. Он поделился этим правилом со мной: «Никогда не заключай сделку один, какой бы надежной и выгодной она тебе не казалась. Не жадничай. Только с компаньонами. Если удача – заработают все, если фиаско, то и потери разделятся на всех. А горечь потери всегда сильнее, чем удовольствие от выигрыша, сколько бы ты не заработал». Увы, у меня так и не было случая применить его совет.

Отвоеванный доллар Ребе

А в шестидесятые, в начале оттепели, он решился приехать в СССР, чтобы навестить племянниц, родившихся за железным занавесом уже после его бегства. На таможне в Шереметьево он, согласно правилам, задекларировал, что не везет с собой валюты, а только дорожные чеки. После чего его обыскали и нашли в бумажнике старую долларовую купюру. Ну, да, тот самый доллар Любавического ребе, с которым он никогда не расставался. Неучтенный доллар хотели изъять, но он не отдавал, требовал канадского консула, грозил голодовкой. В итоге после ночи в КПЗ заплатил большущий штраф, но доллар отстоял. Тогда мы его не встретили. Да и не знал он про нас ничего.

Иерусалим. Нусим покупает синагогу

В семидесятые он перебрался из Монреаля в Иерусалим, передав дела старшему сыну и целиком отдавшись изучению Торы и добрым делам.

Он прожил очень долгую жизнь праведника. Бася родила ему четверых детей. Они прожили вместе 70 лет. Их похоронили на Масличной горе. В 90-м мы видели 16 его правнуков. А теперь их уже больше ста.

Такой почти киношный эпизод из его уже израильской жизни. Они поселились в религиозном районе Иерусалима, и синагога, в которую он ходил и где проходили уроки Торы, была расположена в соседнем многоквартирном доме. Просто большое помещение в одном из подъездов. Потом хозяин этого дома решил его перестроить, и это означало, что Бейт Кнессет пришлось бы надолго закрыть. Тогда Нусим, чтобы не нарушать привычный уклад жизни, просто выкупил этот дом, и все осталось как прежде.