Стали известны подробности о жизни Анатолия Брегмана — самого загадочного прихожанина петербургской Синагоги, скоропостижно умершего несколько дней назад. Только сейчас и становится понятным, что никто по-настоящему не знал этого человека — истинного питерского чудака и страстного любителя живописи.

— Толик, как дела?
— Все в порядке, все хорошо!
— Как здоровье?
— Отлично!
— Может увидимся?
— Ой, некогда, некогда!

Так вспоминают родственники типичный диалог с Анатолием Гершевичем Брегманом в последние годы. Он жил напряженной духовной жизнью, всегда был занят. Им всецело владела единственная страсть — любовь к искусству.

Семья

Анатолий Брегман родился в 1945 году в семье связистов. Мать и отец работали на Городской телефонной станции. Оба блокадники, всю войну служили связистами. Отец ушел рано, Анатолию было всего 33 года. Мама умерла уже в преклонном возрасте в 2000-х.

Бабушка Анатолия Брегмана Маня родилась четырнадцатым ребенком в соблюдающей еврейской семье из Старой Руссы. Глава семейства был переплетчиком. В пятилетнем возрасте Маня осиротела и ее, как и самую младшую сестренку, вырастили старшие братья.

Отец Герш Брегман пытался соблюдать еврейские традиции, насколько это было возможным в советские времена. Неслучайно и дед, и отец Анатолия Гершевича похоронены на еврейском кладбище рядом с синагогой. Обратился к вере и сам Анатолий, в последние годы синагога стала его вторым домом.

Анатолий жил вместе с родителями, никогда не был женат. Человек увлекающийся, он с головой погружался в свои интересы. Маленького Толю с детства влекло ко всему яркому, красивому. Он подбирал нарядные фантики от конфет, картинки, тогда же, по-видимому, увлекся и собиранием открыток. Эту страсть Анатолий Гершевич пронес через всю жизнь, став известным в городе и уважаемым филокартистом. Как и во многих интеллигентных семьях, у Брегманов было много книг, с которыми Анатолий не расстался и после смерти родителей. Его отец был настоящим книгочеем, собирал не только книги, но и подписки журналов. Например, в семье хранились все издания журнала «Юность», начиная с первого номера, вышедшего в 1955 году.

Пламенная страсть

После школы Анатолий закончил Ленинградский электротехнический институт связи имени Бонч-Бруевича по специальности телефония. Что называется, пошел по стопам родителей. После диплома распределился в оборонный «почтовый ящик» на Московском проспекте, где и работал до развала предприятия в 90-х. Нескольких голодных лет перебивался случайными заработками. Позднее «по знакомству» устроился инженером-радиотехником, проработал до пенсии. Вроде бы, обычная биография еврейского интеллигента...

Но эта сторона жизни Анатолия никогда не интересовала, она была вынужденной. Он горел искусством. Был завсегдатаем «Эрмитажа», «Русского музея», не пропускал ни одной художественной выставки. Но особенно близким по духу Анатолию Гершевичу стал Арт-центр на Пушкинской 10, где без него не обходилось ни одно мало-мальски значимое мероприятие. Практически каждый его день был занят поездками и походами в очередную художественную галерею, он помогал авторам готовить персональные выставки, не пропускал ни одного вернисажа в городе. Общаться Анатолию Гершевичу было интересно только с близкими по духу творческими людьми, представителями мира искусства. Он чувствовал себя своим в их среде. На последние деньги Брегман скупал газеты, в которых выходили публикации, так или иначе связанные с музейными событиями Петербурга. Он делал вырезки для себя и обязательно для того музея, речь о котором шла в газетной или журнальной статье. Как истинный знаток искусства, Брегман с удовольствием проводил экскурсии приезжим иностранцам — любителям живописи.

Киноактер и экскурсовод

Он боготворил все, что так или иначе имело отношение к искусству. Любил преданно и исступленно. Как-то на Невском его «поймал» помреж Алексея Германа, готовившегося к съемкам фильма «Трудно быть богом». Типаж Брегмана оказался идеально подходящим на эпизодическую роль средневекового рыцаря, и его пригласили сняться в этом кино. Анатолий был счастлив! Больше всего его изумляло, что некоторые коллеги по массовке были недовольны низкой оплатой съемочного дня. Сам Анатолий Гершевич, несмотря на свое скромное финансовое положение, готов был сниматься совершенно бескорыстно. Он вообще считал, что любовь к искусству, родному городу не может быть монетизирована.

Брегман был пламенным патриотом Петербурга, знал историю каждого старинного дома, каждой улицы. Однажды его попросили провести экскурсию для норвежской группы с русскоязычным переводчиком. Анатолий Гершевич с готовностью согласился. Несколько часов он водил иностранцев по городу, объясняя происходившие здесь исторические события и обращая их внимание на мельчайшие особенности архитектуры зданий. Продрогших норвежцев завел в кафе и напоил чаем за свой счет. А когда в конце дня они попытались отблагодарить своего увлеченного экскурсовода, он с гневом отверг деньги. Анатолий Гершевич искренне считал для себя невозможным брать плату за любовь к родному городу.

Десять литров супа

Он был совершенно бескорыстным и нетребовательным в быту человеком. Родственники вспоминают, что боялись лишний раз пригласить его в гости, поскольку Анатолий всегда приходил с охапкой подарков и сладостей к чаю, купленных на последние деньги. И, сколько его ни умоляли больше этого не делать, он никогда не являлся с пустыми руками.

Анатолий много лет был строгим вегетарианцем, занимался йогой. Одинокая жизнь и страсть к искусству приучила его к своеобразному рациону. Утром он что-то перехватывал и убегал на целый день из дома. По-видимому, его сильно выручали обеды в благотворительной столовой при Синагоге. Ну а помимо них он раз в неделю варил себе 10-литровую кастрюлю овощного супа. Жил Анатолий очень замкнуто, домой к себе в маленькую родительскую квартирку в Купчино никого из родственников и знакомых не приглашал, отговаривался беспорядком. В подробности своего существования тоже не посвящал, о личной жизни Анатолия Гершевича ничего не известно.

О его смерти родственники узнали случайно, прочитав публикацию на сайте Синагоги. Община скорбит вместе с ними, память об этом неординарном человеке несомненно останется в сердцах тех, кто знал его.

Благодарим Эрнеста Исааковича Верховского за воспоминания о троюродном брате.

Елена Севенард