Блюдо-таинство, блюдо, объединяющее людей, блюдо, обезоруживающее антисемитов... Мария Конюкова делится бабушкиным рецептом и своими размышлениями на тему форшмака.

В один прекрасный день я поняла, что форшмак для меня – не просто селедочный паштет, вкусное блюдо еврейской кухни. Форшмак для меня – символ нашей семьи, вересковый мед, элемент идишкайта, то, что вызывает у меня чувства. Те самые, которые можно оскорбить.

Бабушка

Я помню бабушкины руки: как она чистит селедку, как добавляет булочку, как пробует... У бабушки полиартрит. Но он нисколько не мешает ей ловко управляться с готовкой. У всех женщин в нашей семье ловкие руки, если дело касается кулинарии. А в остальном. Эх...

Машка, ты зачем в селедку сахар сыпешь?!

Вкус этот забыть невозможно. Потом я поняла, что во время приготовления форшмака происходит нечто необычное – противоречащее общепринятым понятиям о «нормальной» еде. Подруга как-то раз увидела, как я готовлю форшмак. Никогда не забуду ее возгласа:

– Машка, зачем ты в селедку сахар сыпешь?!

Да уж, странные они, эти евреи...

Я осознала: приготовление форшмака должно быть таинством. Во всяком случае, происходить вне поля зрения тонко устроенных граждан.

Бабушка в молодости, 1951 г.

«Бабушка готовила иначе!!!»

То, что форшмак – святыня, я осознала при следующих обстоятельствах. По телевизору шла передача «Счастье есть». Ведущая готовила форшмак. Когда она жахнула туда стакан оливкового масла, я застонала. Мама, сидевшая рядом, почти потеряла сознание. «Бабушка готовила иначе!!!». Другие ингредиенты, которых я уже не помню, пугали не меньше. В общем, оскорбили меня в самых сакральных чувствах.

Странно: у меня вряд ли возникло бы желание впасть в кому, если бы кто-то готовил, к примеру, дрожжевое тесто или борщ не по моему рецепту. Плюнула бы и растерла. Да пусть она хоть из мышиных хвостиков борщ варит! Да пусть хоть на голову себе кастрюлю с тестом наденет! Какое мое-то дело.

А тут...

Баночка из сумочки

Тут еще и выяснилось, что в России есть широкая категория любящих форшмак граждан. Любящих его, не умеющих его готовить, но мечтающих его есть почаще. А не раз в жизни, когда они случайно попали на застолье к тете Фире, пятиюродной сестре забытой одноклассницы. Стоит мне заикнуться в нееврейской компании о том, что я умею готовить форшмак, как у меня начинается новая жизнь. На все вечерники меня обязывают нести его и только его. И пусть другие тащат свои салаты оливье, бараньи ноги и торты «Праги». А я – только форшмак. Такой уж теперь мой рок. Моя подруга Ирочка, приходя на наши сборища с форшмаком, вынимает из сумки баночку. Я отлично знаю, что должна приготовить свой вересковый ме..., то есть форшмак не только для заявленных гостей, но и для Коли и Вани – таниных сына и мужа, которые нетерпеливо ждут его дома.

Селедка против антисемитов

А потом я поняла, что нет на свете лучшего пиара еврейской общины, чем форшмак. Любовь к нему объединяет народы. Заглаживает непонимание (только не показывайте неподготовленным, как сыпете сахар в селедку!). Дарит забвение тяжелых будней. А, может, селедка убивает антисемитизм так же, как чеснок изгоняет вампиров?

Итак, бабушкин рецепт

2 жирные селедки
3 кусочка белого хлеба
1 небольшая луковица
2 яйца, сваренных вкрутую
1 среднее яблоко
2 десертные ложки сахара
1 десертная ложка лимонного сока или уксуса

Отделите филе сельди от костей. Вымочите в воде хлеб и выжмите его. Очистите луковицу. Добавьте яйца. Прокрутите все это через мясорубку. Натрите яблоко на мелкой терке. Добавьте в получившийся фарш вместе с сахаром и лимонным соком или уксусом. Перемешайте ингредиенты. Все!

Все форшмаки Петербурга

P. S. На свете столько рецептов форшмака, сколько еврейских семей. Если мой рецепт вызовет у кого-то такую же реакцию, как тот, что был показан в передаче «Счастье есть», то прошу не судить меня строго. В конце концов, мы можем стать соавторами увесистого фолианта «Все форшмаки Петербурга».

Мария Конюкова