Песах и Рош Ашана в одном зале

23 сентября в Государственном музее истории религии открываются сразу две экспозиции на еврейскую тему. О выставке еврейских открыток, посвященных Рош Ашана и еврейским праздникам, мы уже писали

Название второй выставки, скорее, отсылает к празднику Песах: «Время нашей свободы. Трагедия испанского еврейства в творчестве российских художников-евреев». На выставке будут представлены два знаменитых экспоната из собрания музея, изображающие пасхальный седер: горельеф Марка Антокольского «Нападение инквизиции на евреев в Испании во время тайного празднования ими Пасхи» и картина «Марраны» Моисея Маймона.

И Антокольский, и Маймон – эмансипированные евреи, не изменившие вере отцов. Обоих всю жизнь волновала трагедия испанских евреев, тайно сохранивших свои традиции и страдавших от преследований инквизиции.

Марк Антокольский стал первым евреем, получившим звание академика и завоевавшим мировую славу.

Под впечатлением от его горельефа юный Маршак, познакомившийся с творчеством Антокольского благодаря В. В. Стасову, написал одно из своих ранних стихотворений: «На Пасху, встречая свой праздник свободы, Под низкие своды спустились они…».

В мемуарах И. Репина есть строки, посвященные первому эскизу «Инквизиции» – из глины и почти во всю комнату Антокольского: «Это была совсем невиданная вещь, и мы все недоумевали, как назвать такое произведение. <...> И тогда в полумраке я начал различать фигуры, полные драматизма и таинственности, мне становилось жутко… <...> Фигуры казались почти в натуральную величину, хотя они были несколько меньше».

К теме пасхального седера обратился и младший современник Антокольского – Моисей Маймон. Его «Марраны», впоследствии получившие широкую известность, в 1893 году были представлены на соискание звания академика. Один из критиков обвинил художника в прямом заимствовании у Антокольского. Однако Маймон на момент создания своей картины не видел «Инквизиции»; сам же Антокольский также не нашел ничего общего между «Марранами» Маймона и своим произведением.

Историю создания картины «Марраны» рассказал сам автор в журнале «Еврейская летопись». В студенческие времена Маймон иногда проводил вечера в одной еврейской семье и однажды стал свидетелем полицейской проверки, прервавшей пасхальную трапезу. Придравшись к какой-то бумаге на право жительства в столице, полицейские увели хозяина, а остальных оставили под домашним арестом. Так и родился замысел картины.

Оба произведения, связанные между собой множеством исторических и тематических нитей, впервые после долгого перерыва экспонируются в одном зале. Установить своеобразный диалог между произведениями помогает мультимедийный фильм, который будет демонстрироваться на выставке.

Благодарим Государственный музей истории религии и лично Аллу Соколову за предоставленные материалы