Вера Кнорринг – русская хранительница еврейских ценностей

Несколько дней назад в Синагоге побывала Вера Кнорринг - хранитель фонотеки еврейской музыки при Петербургском институте иудаики и одновременно сотрудник Публичной библиотеки, ведающий в числе прочего и огромной коллекцией еврейских книг

Вера знает иврит и идиш, прекрасно разбирается в еврейской музыке, и фамилия у нее, казалось бы, весьма говорящая. Но при этом по национальности она русская.

С Верой Кнорринг о ее призвании и необычной судьбе беседует редактор Информационного отдела синагоги Анна Бродоцкая.

- Если честно, слово «хранитель» вызывает у меня самые возвышенные ассоциации. Сразу приходит на ум нечто сакральное и мистическое, наподобие «хранителей кольца». А что на самом деле предполагает должность «хранителя фонотеки»?

- Ну, в этом никакой мистики нет. Хранитель фонотеки – это человек, который должен хорошо знать хранимое, приумножать его, следить за сохранностью и всячески пропагандировать.

- Как Вы стали хранителем?

- Фонотеку передал мне бывший ее хранитель Михаил Борисович Баргман – светлой души человек. Как только я оказалась в стенах Петербургского института иудаики и увидела фонотеку, то сразу поняла, что в этом мое призвание.

- Что привело Вас в Институт иудаики?

- А вот здесь как раз и начинается мистика. Еврейских кровей у меня нет, я из старинного рода фон Кноррингов, представители которого перебрались в Россию во времена Петра I. Воспринимаю себя как русского человека. Но в какой-то момент у меня появилась непреодолимая тяга изучать иврит. И меня на это благословили!

- Благословили? Кто?

- Одно время я совмещала работу в Публичке с должностью гардеробщицы в Филармонии. Там вместе со мной работала Прасковья Ивановна Королева – редкая женщина. Она меня и благословила, сказав: «Иди учи иврит! Еврейский язык – это хороший язык!» Прасковья Ивановна много лет прожила в еврейской семье, собственно, эта семья и помогла ей получить хоть какое-то образование. На протяжении пятидесяти четырех лет Прасковья Ивановна работала гардеробщицей в Филармонии. Без нее не обходился ни один концерт! И вот она буквально вытолкала меня учить иврит. Я начала ходить в «Халом», а потом, в 1998 году, попала в ученицы к Борису Остреру. Он давал иврит очень глубоко – не только для разговора, но и для чтения, для интеллектуального удовольствия. Потом даже образовалась группа по изучению библейского иврита.

- Ну а идиш откуда знаете?

- Как-то раз я пошла на лекцию к Валерию Дымшицу, там меня пригласили в ПИИ, и я стала изучать также и идиш.

- И у Вас ни разу не возникло ни колебания, ни сомнения в правильности своего выбора?

- Ну почему же, всякое бывало. Однажды под Великий пост (а я православный человек!) я сказала: «Я здесь (в ПИИ) не пойми кто! Я ухожу!» Но меня одна из сотрудниц остановила на лестнице и сказала: «Не уходите, вы это слишком любите!» И я вернулась. А потом меня даже в церкви – Смоленке – благословили изучать иврит. Там удивительные люди, они не видят никаких противоречий между православием и изучением еврейской культуры.

- А официально у Вас какое образование?

- Образование у меня библиотечное, я закончила Институт культуры. Защитила кандидатскую диссертацию на тему «Издательская деятельность Общества распространения просвещения между евреями России». Научилась работать с еврейской книгой, чем и занимаюсь сейчас в Публичке. Уже став кандидатом наук, я поступила на обычную библиотечную должность, чтобы заниматься тем, что я люблю. Сейчас, к примеру, я составляю электронный каталог книг на идише, ведь пока что так мало людей знает, какое это чудо!

- Осталось только выяснить, откуда у Вас столь глубокие познания в сфере еврейской музыки.

- Ну что Вы хотите, не зря же я столько лет работала в Филармонии! Если бы не эта работа, к примеру, я ни за что не попала бы на концерт легендарного кларнетиста-клейзмера Гиора Фейдмана, а так два раза была!

- Легко ли быть хранителем еврейской музыки?

- Знаете, это очень ответственное дело. Во вверенной мне фонотеке хранятся по-настоящему уникальный записи. Это и записи выдающихся канторов XX века, и мелодии еврейской литургии, есть у нас даже и кассета песен Виленского гетто. К сожалению, многие носители в ужасном состоянии: кассеты размагничены, звук наполовину стерт. Их необходимо отцифровать, но на это нужны большие деньги. Я пытаюсь найти спонсоров, надеюсь, что со временем мне это удастся. - Удачи Вам! Спасибо за беседу.