Д-р Валерий Дымшиц делится своими воспоминаниями о прозаике и публицисте Марии Рольникайте, ушедшей из жизни в ночь на 7 апреля. Валерий Аронович хорошо знал ее и вместе с ней издал несколько книг. Буквально вчера вечером он говорил с ней по телефону…

Все, наверное, знают книгу «Я должна рассказать». Это классика литературы о Холокосте, переведенная на 18 языков. Но мало кому известно, что Мария Григорьевна только что подготовила к изданию свою новую книгу – сборник автобиографических рассказов. Книга уже в типографии, готова верстка, пройдены две корректуры… Мария Григорьевна не дожила до ее выхода буквально неделю.

Мы вместе с ней переводили с идиша и, конечно же, тесно общались. Мария Григорьевна многое мне рассказывала – а рассказчица она была бесподобная. И я все время ее уговаривал, чтобы эти свои устные воспоминания она превратила в текст. Она поначалу сомневалась, но мне удалось ее уговорить. Это сборник рассказов и эссе, причем не о войне и Катастрофе – о детстве, о послевоенной жизни, об общении с ленинградскими писателями (она ведь один из старейших членов петербургского Союза писателей). О Марии Григорьевне в первую очередь принято думать как о свидетеле Катастрофы. Это не совсем справедливо: она была необычайно одаренным литератором. Ее рассказы написаны ярко, фактурно, художественно, совсем не по-стариковски. Я бы сказал, что это очень «мускулистая» проза. Существует немалая дистанция между устным и письменным словом, и с этой задачей – превращением устного рассказа в художественный текст – Мария Григорьевна справилась великолепно. Не считая книги «Я должна рассказать» (она вне конкуренции), этот сборник – лучшее из того, что она написала за всю свою жизнь.

Масштаб ее личности огромен. Она из последних людей, в ком естественно, без анекдотов, ужимок и прыжков сквозил живой воздух еврейства Восточной Европы. Это чувствовалось в том, как она говорила, как шутила, как смеялась. А какая была красивая, как пела! Ровесница Нехамы Лифшицайте, она и сама была невероятно музыкальна, обладала прекрасным голосом, у нее был фантастический репертуар. Мария Григорьевна любила и ценила еврейское слово, букву, песню. При этом она была совсем не религиозным человеком. Однажды она спросила у меня, пощусь ли я на Йом Кипур. Я ответил, что, как ни странно, да (я тоже далек от религии). Она ответила: «А я – нет. Я в своей жизни уже напостилась». Думаю, что после гетто и двух концлагерей она сочла, что некоторые вопросы нужно решать для себя по-другому.

Мария Григорьевна писала на трех языках: русском, идише и литовском. И она не просто знала все эти три языка – она естественно в них существовала и равноправно ими пользовалась. Книга «Я должна рассказать» изначально была написана на идише. Потом Мария Григорьевна сама себя перевела на литовский, и уже после – на русский (при том, что издание на идише вышло позже, чем на русском языке). Она работала до последних месяцев, пока ее окончательно не одолела болезнь.

Диагноз – рак в плохой стадии – ей поставили в декабре. Часы тикали, но сколько ей осталось, никто не знал. Она не хотела, чтобы об ее болезни стало известно, чтобы кто-то ее жалел. Я горько шутил: «Что тут стесняться, рак – не сифилис». Но для нее на самом деле было очень важно, чтобы ее не воспринимали как больную.

Год назад я попросил ее выступить перед учениками 610-й гимназии (а она постоянно выступала перед разными аудиториями, школьниками, студентами, простаивая на ногах по 2-3 часа). И я был сильно удивлен, обнаружив, что ее книгу «Я должна рассказать» читали все мои коллеги – и отнюдь не только евреи. В прошлом году эта книга была переиздана в издательстве «Самокат». Она даже успела съездить в Москву на ее презентацию. Пришло немыслимое количество народу. Люди по два часа стояли за ее автографами.

Мария Рольникайте на встрече с еврейской публикой в Большой Хоральной Синагоге. Февраль 2015 г.

Ей все казалось, что тема Холокоста забывается, стирается. Конечно же, это не так. Она все время чувствовала, что должна что-то сделать. И, слава Б-гу, она это сделала.

В феврале 2015 года Мария Григорьевна встретилась с еврейской публикой в петербургской Синагоге. Фотографии с этой встречи Вы можете посмотреть тут