При переезде Публичной библиотеки обнаружен архив Льва Вильскера – легендарного хранителя Еврейского фонда

Книжные фонды Публичной библиотеки, в том числе еврейский фонд, переезжают в новое здание, что, должно быть, само по себе прекрасно: здесь удобно и книгам, и читателям. Однако многие нет-нет, а и вздохнут по привычному историческому зданию на углу Садовой и Невского.

Но еще один уголок старой Публички известен современному читателю гораздо меньше. Это Восточный отдел, до недавнего времени располагавшийся на Литейном проспекте, напротив некогда знаменитого Лектория общества «Знание». В начале зимы отдел закрылся для читателей, коллекции переезжают к Парку Победы. Одним из первых туда отправился еврейский фонд. И эта статья – дань памяти всему тому, что связано с его прежним домом на Литейном.

Решение о переводе сюда «Отдела зарубежного Востока» с Фонтанки, 36 (старшее поколение хорошо помнит это место) было принято в начале семидесятых. Когда-нибудь потомки непременно придумают, с каким драгоценным металлом сравнить эту «прекрасную эпоху» по аналогии с Серебряным веком. Ведь тогда по ленинградским улицам ходил молодой Бродский, чуть ли не на каждой кухне собирались любители попеть под гитару, почитать самиздат и поспорить на острые темы; на углу Владимирского и Невского работал «Сайгон»... А городской шум за окнами читального зала на Литейном был приглушенным и совсем не мешал посетителям. Конечно, среди них было немало ученых-востоковедов – знатоков фарси или санскрита. Но еще больше было тех, кто заказывал книги на своем родном языке. Таковым в 1970-е для очень многих ленинградцев был идиш. И, кстати, он был единственным языком повседневного общения читателей из сотен экзотических наречий, представленных в Восточном отделе (хотя разумеется, иврит им тоже был не чужд). Поэтому кто-то, кого мучила ностальгия, приходил подержать в руках толстенные романы, или календари, да и вообще любые издания, что мгновенно переносили его в детство и юность, в свое местечко. Другие не пропускали ни единого номера варшавских, парижских, нью-йоркских газет на идише и, не прибегая ни к каким запретным радиостанциям, тем не менее, были в курсе мировых новостей. Третьи вполголоса обсуждали прочитанное...

Разговорами этих последних живо интересовались в совсем другом здании на Литейном. И однажды в это здание был приглашен хранитель еврейского фонда, которому как бы между делом предложили записывать беседы читателей. И тут же добавили, что этот разговор ученый должен держать в тайне. Он ответил: «У меня от жены тайн не бывает». И добавил: «Понимаете, у каждого своя профессия. Вы не можете делать мою работу, а я вашу». Больше в органы его не вызывали.

Лев Вильскер. Фото с сайта berkovich-zametki.com

Об этой истории мне известно не лично, а из замечательной статьи журналистки Шуламит Шалит, посвященной этому самому хранителю еврейского фонда – Льву Ефимовичу (Лейбу Хаимовичу) Вильскеру. В Восточном отделе сегодня еще работают сотрудники, которые помнят этого человека. Я же пришла работать в Публичку через год после его смерти и далеко не сразу стала работать с еврейской книгой.

Вот тогда мне и довелось услышать о том «клубе по интересам», который частенько собирался в читальном зале на Литейном. Без участия хранителя еврейского фонда он просто не смог бы существовать, хотя, думается, Лев Вильскер не играл в нем руководящей роли. И не только в силу природной скромности, но главным образом из-за того, что у него был свой круг интересов. Следует учитывать и тот факт, что далеко не все книги из еврейского фонда было разрешено выдавать читателям. Но его хранителю они, к счастью, были доступны полностью.

И Лев Вильскер понимал всю ценность вверенных ему сокровищ. Даже сейчас, спустя три десятилетия после его кончины, в фонде ощущается незримое присутствие этого рыцаря еврейской книги. Это проявляется, казалось бы, в мелочах: где-то наткнешься на поэтический томик в самодельной обертке из легкой кальки, а приоткрыв его, поймешь, какие стихи любил Вильскер. Рядом увидишь с полдюжины разных изданий одного и того же романчика – все они собраны на одну полку для вящего удобства. Где-то на каталожной карточке сделана мимолетная пометка, благодаря которой неожиданно разрешаются вопросы современных исследователей... Полно, да мелочи ли это? Не так ли и сохраняются самые глубинные культурные коды, о существовании которых мы подчас не задумываемся, просто живя в той или иной культурной среде?

А когда грянул переезд фонда, с полок были сняты пожелтевшие папки и свертки, годами пылившиеся в укромных уголках. Так мы, библиотекари, (почти случайно!) познакомились с вильскеровским архивом. Точнее, с одной из его частей, имеющей отношение к Публичной библиотеке и к ее Еврейскому отделению. Разбор и изучение этого клада еще впереди. Мы обещаем ничего не таить от читателей, а те, в свою очередь, пусть пообещают нам не забывать дорогу в Восточный отдел. Навещая нас в новом здании, не забывайте и про Литейный, 49 – славную страницу ленинградской еврейской культуры.

Вера Кнорринг, хранитель фонда литературы на идише РНБ