Главврач МСЧ «Северная Верфь» Елена Севенард рассказывает о своем дедушке, заместителе главного редактора «Советиш Геймланд» – единственного в СССР журнала на идише.

Бестактный вопрос

Когда умер мой любимый дедушка, мне было всего 12 лет. Но в воспоминаниях он остался очень добрым, теплым, мудрым человеком, несмотря на непростую судьбу. С моей бабушкой они были давно в разводе, но маму и нас с сестрой он любил преданно и нежно. До сих пор помню свой бестактный вопрос, когда он впервые приехал к нам из Москвы в Ярославль после смерти бабушки: «А почему ты раньше не приезжал?». И мой мудрый дед серьезно стал объяснять мне, 8-летнему ребенку, что он не хотел тревожить мою замечательную бабушку.

«Вперед на Запад»

Семен (Шлойме) Хацкелевич Рабинович родился в еврейском местечке Ушомир Житомирской области в 1903 году. Как и многие молодые представители неуемного еврейского племени, в начале 20-х приехал в Москву. Сначала поступил на рабфак, а потом, перебиваясь с хлеба на воду, закончил журналистский факультет Московского университета.

С самого начала Отечественной войны в июне 1941 года ушел на фронт. Редактором дивизионной газеты «Вперед на Запад» 353 стрелковой дивизии «с «лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом прошел до Праги.

Майор Рабинович был награжден двумя орденами «Красная Звезда» в 1943 и 1945 годах, орденом «Отечественной войны II степени» в 1941 году, медалью «За боевые заслуги» в 1943 г.

В одном из наградных листов представивший деда к награде командир 352 стрелковой дивизии генерал-майор Стриженко отметил: « … в боях за город Гродно т. Рабинович вместе с полком одним из первых вошел в город, способствовал успешному выполнению боевых задач дивизии по овладению городами Орша, Борисовом, Минском и Гродно. Дивизия четыре раза получала благодарность Товарища Сталина за успешные боевые действия…» В другом наградном листе было отмечено, что выпускаемая дедом газета «…учила красноармейцев боевому мастерству. Так в период подготовки к форсированию реки Десна газета из номера в номер учила бойцов, как нужно преодолевать водные преграды, что помогло выполнить боевую задачу…»

Журналист, пишущий на идише

Вернувшись с фронта, работал заместителем главного редактора газеты ЕАК «Эйникайт», выпускавшейся на идише до закрытия после небезызвестных событий 1948 года. В это же время опубликовал книжку, в которой рассказал о вкладе евреев в победу, о проценте награжденных боевыми орденами и медалями представителей разных национальностей, о евреях – Героях Советского Союза, за что и поплатился шестью годами ГУЛАГа в годы борьбы с «безродным космополитизмом». Спасла, как и многих, смерть «вождя всех народов», удалось выйти на свободу, отсидев только половину срока. Несмотря на это, дед сохранил глубочайшее внутреннее благородство и какую-то безграничную доброту не только по отношению к своим близким, но и вообще ко всем, с кем так или иначе сталкивала жизнь. Я не помню, чтобы он когда-нибудь жаловался на свою судьбу или несправедливость властей. Даже тем своим знакомым, которые предпочли забыть после ареста не только его самого, но и его семью, дедушка находил оправдание.

Вернувшись в Москву, он работал в Агентстве печати Новости, московским корреспондентом нью-йоркской газеты «Morning Freigeit».

В 1965 в АПН вышла на идише его книжка «Евреи в СССР», переведенная на русский, английский, испанский языки.

В конце 60-х он работал заместителем главного редактора единственного в СССР журнала на идиш «Советиш Геймланд».

«Недобитые ленинцы». Драка за сосиски

Помню, когда мне было 10 лет, родители отправили меня на весенние каникулы к деду. Просто посадили в Ярославле на электричку, а в Москве меня встретили. Стараясь, чтобы моя поездка была насыщенной, дедушка составил мне целую программу. Я должна была вести дневник, где каждый день под его руководством фиксировались события и мои впечатления от них: зоопарк, детский театр, уголок Дурова – все это нашло отражение в дневнике. Но самое сильное впечатление произвело на меня посещение с дедом «Столовой старых большевиков» или недобитых ленинцев, как говаривал дед. Она находилась недалеко от редакции «Советиш Геймланд». Пройдя квартал, мы остановились у входа в здание без опознавательных знаков. Тесный вестибюль был заполнен благообразными старичками и старушками с палочками и костылями, в которых невозможно было опознать пламенных революционеров и бойцов, геройски добывавших в конце прошлого века «эксами» деньги для нужд партии. Раздевшись, мы прошли в обеденный зал. Столики стояли довольно тесно. По одну сторону зала находилась раздача, вдоль которой двигалась небольшая очередь из ветеранов революции и почетных пенсионеров с подносами, заставленными тарелками с едой, а по другую – небольшой буфет, где можно было купить кое-какие полуфабрикаты и деликатесы в виде копченой колбасы, икры и других благ кулинарии, недоступных простому москвичу.

Под пристальными взглядами старых большевиков мы пристроились в конец очереди. Вдруг какой-то дедуля с костылем под мышкой и в натянутой на уши буденовке времен Гражданской войны ткнул в мою сторону и с пристрастием, каким в свое время допрашивал в подвалах ВЧК, визгливым голосом спросил:

- А вы на каком основании тут выстроились?

- Это со мной! – резко повернулся дед.

- А чем она заслужила такой почет? – не унимался старик.

Дедушка раскрыл свой пропуск, в котором было указано, что предъявитель данного документа может провести с собой 1 лицо:

- Вот она – это лицо и есть!

И тут старикан взвился. В течение десяти минут он выкрикивал, потрясая костылем, героические факты своей боевой биографии, начиная от царской каторги и заканчивая взятием Перекопа, пересыпая все это революционными лозунгами и одновременно пытаясь вытолкнуть нас из очереди. Остальные обитатели столовой с интересом наблюдали, поддерживая выступающего одобрительными возгласами. Видно было, что инцидент вызывает у них живой интерес, позволяя вспомнить молодость и разнообразить унылое существование свежими эмоциями. В течение этого монолога мой дедушка только усмехался и качал головой.

Неизвестно, сколько бы продолжалась эта пламенная речь, но вдруг возле буфета наметилось какое-то оживление, и с криками: «Сосиски дают!» – вся престарелая братия бросилась на штурм. Видимо, был еще порох в пороховницах, потому что старички и старушки, отчаянно работая локтями и коленями, пытались занять первые места у прилавка. Те, кто оказывался позади толпы, ожесточенно били впереди стоящих палками по головам и спинам, недвусмысленно предлагая тем потесниться. Но, закаленные в революционных сражениях ветераны, осыпаемые градом ударов своих боевых товарищей, только быстрее ввинчивались в толпу. Какой-то сообразительный дедок с растрепанной гривой седых волос забросил свою трость рукояткой вперед и, подтягиваясь на ней, как на канате, стремительно продвигался к прилавку. Мы с дедом, держась за животы от смеха, остались у раздачи в полном одиночестве.

К сожалению, дедушка прожил недолгую жизнь, всего 69 лет. Но память о нем жива не только в наших с сестрой сердцах, но и правнуков, никогда его не видевших.

Елена Севенард