В Государственном музее истории религии открылась выставка ленинградского художника-экспрессиониста Соломона Гершова (1906–1989) «Память. Боль. Библия». Она приурочена к 110-летию со дня рождения художника. Это совместный проект ГМИРа и центра «Петербургская иудаика». Авторы выставки – Алла Соколова, куратор раздела «иудаизм» ГМИРа, и Ирина Мамонова, автор диссертации, посвященной Гершову. На выставке представлены работы из собрания второй жены художника Т. Федотовой-Гершовой.

– Про творчество Гершова не скажешь «картины». Он работал в манере живописца, но рисовал не на холсте, а на бумаге и картоне. Это, скорее, графика, – говорит Алла Соколова.

Творчество Гершова двойственно. С одной стороны, он создал множество работ, посвященных еврейской жизни. Изображения «еврейского» Витебска (родной город художника), праздников, религиозных обрядов, молитв в Синагоге... Ритуалы выписаны точно и достоверно. Как-никак художник родился в религиозной семье. Он даже успел поучиться в ешиве, хоть и, по-видимому, был там не лучшим учеником. О своей юности в Витебске он вспоминал так:

«Мне известно, что такое ночные бдения на хорах синагоги, где такие же, как я, ешиботники часами просиживали над талмудом. Но я был весь во власти бесконечного рисования...» (машинопись, архив семьи С. М. Гершова).

Когда семья переехала в Ленинград, отец Гершова стал постоянным прихожанином Большой Хоральной Синагоги. Да и сам художник, вернувшись из ссылки в Воркуту (его арестовывали дважды, в первый раз были уничтожены все его работы, отсюда и «Боль» в названии выставки) нередко наведывался на Лермонтовский проспект. Среди его произведений – рисунок Малой Синагоги и сукки (1968 г.), портрет ленинградского кантора Давида Стискина. Свои «еврейские» работы Гершов нередко создавал по заказу представителей Синагоги, а также для своих друзей и знакомых, отъезжавших в Израиль.

С другой стороны, немало работ Гершова посвящено евангельским сюжетам. Как вышло так, что художник, несомненно преданный еврейству, с такой любовью и экспрессией рисовавший Синагогу, еврейских стариков, праздник Пурим, обратился к христианской теме?

– Это была дань памяти его первой жены В. С. Костровицкой, исповедавшей католичество, – поясняет Алла Соколова. – Он тяжело переживал ее смерть и посвятил ей цикл работ «Реквием». Но удивительное дело! Одна из работ художника изображает жену в молитве. При этом иконографически изображение вписывается в визуальный ряд зажигания субботних свечей: женщина характерным жестом прикрывает ладонями глаза. Получается, что, изображая молитву католички, художник интуитивно использует знакомый с детства образ еврейской хозяйки дома, благословляющей свечи так, как это делала его мать.

По словам Аллы Соколовой, художник нередко использует распространенные иконографические приемы, чтобы решить совсем другие задачи. Так, в работе, изображающей царя Соломона, явно прослеживается портретное сходство с другим Соломоном – самим Гершовым.

– Наше общее мнение с Ириной Мамоновой в том, что библейские работы Гершова автобиографичны, они не про Библию, а про него самого.

Ну а «еврейские» произведения Гершова, по словам Аллы Соколовой, замечательны тем, что дают обильную пищу для фантазий.

– Вот, например, работа «Несут подарки. Пурим» (1970-е гг.). На ленинградской улице случайно повстречались две женщины. Обе несут совершенно одинаковые свертки со сладостями. Но при этом одна – явно строго соблюдающая еврейка. А вторая – оторва: косынка повязана залихватски, волосы выбиваются, глаз озорной. Может быть, она решила, что комсомол отдельно, а Пурим – отдельно. А, может, просто не смогла отказаться от вкусной выпечки, которую ей вручили на Пурим религиозные родители. Гершов этим и прекрасен – его работы, нарисованные с большой достоверностью, позволяют нам находить говорящие подробности и самостоятельно достраивать сюжет.

Благодарим Аллу Соколову за интервью и предоставленные материалы.